Белая дорога

— И если бы ещё всё ограничивалось лишь целительством… но воскрешать мёртвых? — её передёрнуло. — Мне вовсе не хотелось бы задеть твои чувства, Алек, Живущий за Двоих, но подобные вещи также абсолютно ненормальны. И то, что сделали с тобой, идёт вразрез со всем мировыми законами. А вдруг вот такое вот создание окажется в руках какого-нибудь злодея и, даровав ему бессмертие, сделает его всесильным?

— Вы хотите сказать, что мне не стоило выживать? Что и я сам — такая же мерзость? — воскликнул Алек, чувствуя зарождающийся внутри неприятный холодок.

— Нет! Ни в коем случае, — заверила его Эла. — Однако ты сделал нечто, не дозволенное никому… Когда вернулся из Врат Смерти.

Серегил обнял Алека одной рукой, а другую положил на плечо Себранна.

— Никто не заставлял Себранна делать этого для Алека. Никто из нас и не подозревал, что его силы настолько велики! Себранн сам сделал это, по собственной инициативе.

— И это едва не стоило ему жизни, — добавил Алек. — Если бы я не ожил, чтобы дать ему пищу, он бы тоже в конце концов погиб.

— Ах да, что касается еды. Он ведь питается только кровью? — поинтересовался Онир-и-Талир.

— Причём исключительно моей, — кивнул Алек.

Старик призадумался над его словами.

— В таком случае, не представляю, каким образом все эти алхимики собирались разводить пригодное для продажи потомство, ведь их нельзя отделять от их прототипов. А это делает их привилегией лишь маленькой кучки избранных.

— Тут ещё одна загвоздка — смешанная кровь Алека, — заметила Циллина. — Он не чистокровный хазадриельфейе. И кто поручится, что вот этот рекаро именно такой, каким он был задуман, будь он создан из одной лишь хазадриельфейской крови?

— Алхимик тоже говорил, что оба получившихся рекаро совершенно не то, что он ожидал, судя по тому, что читал в книгах, — пояснил Алек. — Они должны были иметь крылья и быть безголосыми. Себранн же не умеет летать, однако он разговаривает.

— Вот как? — заинтересовался Онир-и-Талир. — Давайте-ка послушаем.

Алек взял чашку и показал её рекаро.

— Что это?

— Ча-а-ашка, — протянул Себранн едва слышным скрипучим голоском.

— А это? — Алек тронул свой кинжал.

— Но-о-ожик.

— А я кто? — спросил Алек.

— А-а-е-ек.

— А я? — подала голос Адзриель.

— Адз-ри-и-ил.

— Вы видите? — сказала она, повернувшись к остальным. — Он разговаривает. Он учится. Совершенно очевидно, что он очень привязан к Алеку. И к Серегилу тоже. И насколько мы можем судить, он совершенно уникален. Если бы только его было можно выучить применять одни свои лекарские задатки, я бы сказала, что он лишь на пользу этому клану.

— Но вот это «если бы» и является определяющим, уважаемая Кирнари, — проворчал Триллиус-и-Морин. — Я не ошибся в своих ощущениях. Это — смерть. Он уже убивал, и он станет убивать снова.

— Но он же и исцеляет… Дядюшка. Разве одно не уравновешивает другое? — спросил Алек.

— Гораздо более важно выяснить, что же он такое и возможно ли создание ещё ему подобных? Если да, мы должны это остановить, — не унимался Онир. — И мне представляется, что лишь вы двое можете найти ответы на эти вопросы. И вы просто обязаны это сделать!

— Вы безусловно правы, Дедушка, — сказал Серегил. — И мы как раз собирались посетить Тируса-и-Триеля.

Циллина одобрительно кивнула.

— Мудрое решение. Так поторопитесь же. И да защитит вас обоих Аура Светозарный.

— Болагодарю, Тётушка, — поклонился ей Серегил, а затем повернулся к Адзриели.

Та кивнула.

— На этом всё, братья мои.

Алек отвесил низкий поклон, а Себранн так старательно повторил его движения, что вызвал негромкие смешки у всех, наблюдавших это. Лишь очутившись за дверью Алек смог вздохнуть свободно.

Серегил приобнял его за плечи.

— Если бы они собирались выставить нас вон, я бы узнал, поверь мне. Ты же был молодцом.

Алек почувствовал большое облегчение и был весьма доволен, однако его недавние чувства относительно Себранна продолжали преследовать его. Раньше всё было гораздо проще. Пытаясь избавиться от грусти, навеянной всем этим, Алек поинтересовался:

— А где этот драконий чувак?

— «Драконий друг», Алек. Это весьма почётное имя. Он отшельник и живет высоко в горах.

— Ну так идём же туда!

— Это день пути верхом при условии хорошей погоды. Мы отправимся завтра, с утра пораньше.

Они направились было в свои апартаменты, но в большом зале их перехватили Кита с тремя юношами, в которых Алек узнал тех, что присутствовали на вчерашнем пиру. Все они были одеты для прогулки и имели при себе луки и колчаны, увешанные шатта. Самый высокий из юношей держал топор.

— И что всё это значит? — поинтересовался Серегил.

— Это значит, что пришла пора нашему юному кузену продемонстрировать свою меткость, — объявил Кита, определённо имея в виду Алека.

— Вот этого парня зовут Этгил-и-Зозтрус, — сказал Алеку Кита и высокий юноша с топором улыбнулся и кивнул.

Кита взъерошил волосы самого юного.

— Вот этот малявка — Корит-и-Арин.

В ответ тот удостоил Киту недовольным взглядом.

Отца Сергила тоже звали Корит, что заставило Алека заподозрить, что это тоже кто-то из его родни.

— А меня зовут Стеллин-и-Алья, — объявил третий.