Белая дорога

Илар раскрыл книгу наугад, и они увидели, что она хоть и была написана самыми обычными буквами, однако так хитро, что без специального ключа представляла собой полную тарабарщину.

Илар отнёс книги к креслу возле светильника, и Улан уселся там, перелистывая страницы красной книги, пока не дошёл до картинки с рекаро. На самом деле, картинок было несколько и, похоже, они относились к главе, посвящённой созданию рекаро. Другие разделы были иллюстрированы рисунками с какими-то тварями и штуковинами, а также сложными схемами, в которых Илару было не под силу разобраться.

— Сработано превосходно, мой добрый друг! — негромко воскликнул Улан. — Теперь, давай-ка глянем на остальные.

Он раскрыл самую тонкую из трёх книг и кивнул.

— Ага. Вот эту он мне показывал, когда я был тут в последний раз. Должно быть она наименее ценная, раз написана на обычном пленимарском языке. Тут говорится о чудодейственных свойствах эликсиров, которые можно создать при помощи рекаро, но не стоит сомневаться — самих рецептов тут нет. И всё равно, она будет мне чрезвычайно полезна.

Последняя книга оказалась каким-то дневником. Записи в нём были также зашифрованы, но шрифт был разбросан хаотично, разбегаясь в разных направлениях, под разными углами, и перемежаясь рисунками какого-то оборудования и непонятными чертежами.

— И что теперь? — Илар обеспокоенно поглядывал на дверь. Что, если Ахмол вздумает возвратиться? Или придёт сама Илбана?

— Побудем тут несколько часов, отдадим должное библиотеке, а в доме тем временем все улягутся спать, — разъяснил Улан. — Затем мы запрячем книги под нашими плащами и будем надеяться, что охране не придёт в голову нас обыскивать. Завтра мы уезжаем, а через несколько дней уже будем в моём доме далеко за морем.

— А как же Серегил?

Улан улыбнулся.

— Уверен, он сумеет разыскать меня там.

Он похлопал по книгам.

— А вот это будет чудесной приманкой для нашей ловушки.

— И что потом?

— Однажды он уже был твоей наградой. Так вот, он окажется ею снова. А пока, почему бы тебе не налить нам чаю, прежде чем мы начали мёрзнуть?

Сердце Илара вспыхнуло новой надеждой, так что он даже не заметил, с какой смесью жалости и отвращения обратился к нему старик.

ГЛАВА 25 В смешанных чувствах

РОСКОШНАЯ КАЮТА корабля была лучшими апартаментами из всех, что довелось видеть Алеку с момента их отъезда из Боктерсы. Серегил, весьма ценивший всяческую роскошь, валялся на кровати, похожий довольного на кота, ведь наконец-то, впервые за долгое время, они смогли оставаться вдвоем целыми ночами. Без Себранна. Без Ризера, который, кажется, чувствовал себя немного неуютно, даже если они просто держались за руки. Серегил был похож на путника, исстрадавшегося от жажды, а Алек был его ручьём. И после всех напрягов прошедших недель, заниматься любовью было для обоих и отдыхом, и наслажденьем.

На второе их утро в открытом море, за завтраком, Раль, лишь глянув на них, подавил смешок. Точно так ж, как и Неттлс, трапезничавший вместе с ними в капитанской каюте. Алек, большими глазами разглядывавший убранство каюты, которая была даже ещё роскошней, чем их собственная, вмиг забыл своё восхищение, уловив, что смешки относятся, кажется, на его счёт.

Оторвавшись от серого цвета размазни, поданной им Тармином под видом каши, Серегил поинтересовался:

— Что смешного?

— Да вы гляньтесь в зеркало, вы оба, — ответил Раль. — У вас все шеи в «узорах любви».

— И при этом вы были такими тихими, ну, как мышки, — присоединился Микам. — Из носового кубрика вас было практически не слыхать.

Залившись краской до самых корней волос, Алек поспешно запахнул свой ворот, что вызвало лишь новый взрыв смеха у всех, исключая, конечно, Ризера, который с подчёркнуто равнодушным видом сосредоточенно поглощал свой завтрак. Серегилу стоило видимых усилий, чтобы сдержаться в ответ: самому-то ему было совершенно наплевать на то, кто и что говорит, но вот Алек, он знал это, очень болезненно воспринимал подобные вещи. Не то чтобы Алек стыдился их отношений — совсем нет! — но отец Алека был очень скромным человеком, а уединённая жизнь, которую они вели, приучила Алека испытывать неловкость при попытках посторонних вторгаться в его личную жизнь. Была надежда, что с возрастом он хотя бы научится не так сильно краснеть, но пока что Алеку это никак не удавалось.

Впрочем, хотя Алек и очень ценил это временное воссоединение с Серегилом, он продолжал дико скучать по Себранну. Он настолько привык к постоянному присутствию рядом малыша рекаро (чего было не сказать о Серегиле), что очень сильно ощущал теперь его нехватку. И то и дело ловил себя на том, что машинально, чисто по привычке, оглядывается, ища его. Себранн являлся ему во сне — его увозили Эбрадос с их высоким рекаро. Однако Алек держал это всё при себе, заставляя себя отвлекаться и помогая Серегилу готовиться к выполнению предстоящей задачи.