Белая ферязь (СИ)

И не забудьте серебро!

Мы показали представленье

Ах, это просто загляденье,

Эх, это просто наслажденье,

Ух, это просто объеденье!

Да, я воспользовался культурными достижениями двадцатого и двадцать первого века. Самое обыкновенное дело. Когда Робинзон отбил у дикарей Пятницу, он применил достижения своего века — огнестрельное оружие. А песни и сказки — это же не порох и пули.

Песни сильнее. Когда идут вместе с порохом и пулями.

Представление завершилось, и мы убежали переодеваться.

То есть девочки — переодеваться. Поросячьи костюмы великим княжнам вне сцены носить не подобает. А мне можно, я маленький, мне всего восемь лет. И потому я с важным видом сидел на стуле, и величественно кивал в ответ на приветствия. Почему бы и нет? В иерархии отечественной знати я иду сразу после Papa, и все великие князья должны к этому привыкать. Они, конечно, думают, что я умру. Не умер осенью — умру весной. Или следующей осенью. В общем, умру прежде Papa.

Нет, я не боялся, что меня нарочно кто-то подтолкнёт, чтобы я ударился, да посильнее. Нужды в этом нет никакой. Papa в полном здравии, ему сорок пять будет весной, и, не случись ничего непредвиденного, он может царствовать ещё лет тридцать. Или даже больше, как австрийский император. За это время я успею умереть многажды. И тогда наследником станет кто-то из них, из Великих князей. Прежде им считался дядя, Михаил Александрович. Но неравный брак резко снизил его шансы, он стал изгоем, и его нет ни в Аничковом дворце, ни в Петербурге, ни в Российской Империи. Где-то во Франции. Я не уточнял, да и вряд ли мне бы сказали. Значит, возросли шансы остальных. А я, что я? Глупенький мальчишка, которого можно только немножко пожалеть.

Пожалел козёл капусту, как же.

Пришло время обеда. И меня сажают за детский стол. Меня! Наследника! Сестриц, даже Анастасию, вместе со взрослыми, а меня — за детский.

Ну, что ж. Вы сами этого хотели!

И я, в нарушении всех правил приличия, стал рассказывать Миле, Фанни, Кэти, Никки и Пете, моим сотрапезникам за детским столом, историю маленькой княжны Бэлы, жившей с отцом-князем в замке неподалеку от Тифлиса…

— Я знаю, это на Кавказе, — перебил меня пятилетний Петя, но остальные его зашикали, не мешай!

— На Кавказе, — согласился я. — Мама маленькой княжны как-то поехала верхом по узкой горной дороге, но смирная лошадь вдруг заартачилась, и вместе с наездницей прыгнула в пропасть. Отец погоревал-погоревал, да и женился снова. Мачеха княжну невзлюбила, и отцу пришлось построить для дочки маленький деревянный домик в уголке сада, где княжна и жила со своим единственным другом, собачкой Афочкой. Однажды разыгралась страшная буря, ветер сорвал домик с места, поднял в воздух и унёс далеко-далеко, в страну Швамбранию, где до сих пор живут колдуны и волшебники. Домик летел долго, и маленькая княжна уснула. А домик упал на злую волшебницу Гингему, и раздавил её — крак-крак!

И когда княжна Бэла проснулась, то увидела: домик окружили маленькие люди, жевуны, славный добрый народец. Они пришли поблагодарить Фею Убивающего Домика за избавление от злой волшебницы, и стали просить её принять Корону Страны Жевунов.

Но девочка хотела домой, и тогда мудрая старушка сказала, что помочь ей может только Волшебник Изумрудного Города, а город тот находится в центре Швамбрании, и ведет туда дорога, вымощенная желтым кирпичом, ведёт через страшные леса и высокие горы, но тот, кто смел и добр, непременно дойдёт.

Девочка не испугалась. Жевуны собрали ей корзинку с едой, показали путь, и долго-долго махали вслед широкополыми шляпами с бубенчиками на полях, такая там была мода.

Тут обед закончился, и пришло время разъездов.

— А дальше? Что было дальше? — спрашивали Мила, Фанни, Кэти, Никки и всезнайка Петя.

— Дальше были необычайные приключения. Встреча со Страшилой, с Железным Дровосеком, с Трусливым Львом и королевой мышей Раминой… В другой раз расскажу, — пообещал я.

Когда будет другой раз? А вот и посмотрим.

Хоть и зима, но живём мы не в Зимнем дворце, а в Александровском, в Царском Селе. Да и почему не жить? Место тихое, спокойное, воздух чистый, парк огромный. А Петербург, он рядышком.

И мы вернулись в Царское Село. Поездом. По императорскому пути, построенному специально для императорской фамилии. Царскосельская дорога, по которой ходили общедоступные поезда — отдельно, а Императорская — отдельно, вот как! И, конечно, императорский состав, обыкновенно в четыре вагона. Больше и не нужно, езды всей меньше часа. Собственно, в поезде мы уже дома. Ну, почти дома. Можно расслабиться, надеть халат и шлёпанцы, улечься на диван и читать газеты. Шучу. Papa и Mama всегда одеваются самым тщательным образом, и с нас, детей, требуют того же. Только у себя в спальне можно позволить вольность в одежде, да и то лишь до определенных пределов.