Белая как снег

Только такси остановилось на красный свет около кондитерской «Паскаль» на Хенрик Ибсенсгате, как небо вдруг разверзлось, и нешуточный ливень обрушился на лобовое стекло и капот, с такой мощью, что Фредрик Риис и водитель вздрогнули.

– Пакао! – вырвалось у парня за рулем.

– Согласен, – подтвердил Фредрик, мельком бросив взгляд в окно на черные тучи, внезапно налетевшие на столицу. – Не знаю, что это значит, но прозвучало к месту.

Водитель улыбнулся в зеркале заднего вида.

– Извините.

– Да что вы, все нормально. Пакао?

– Черт возьми, – пояснил шофер. – По-хорватски.

– Вот как. Да, точное слово.

Риис снова бросил взгляд на небо – накатила новая волна. Загорелся зеленый, но машины не двинулись с места. За пару секунд на землю вылился целый водопад, и улицы мгновенно превратились в реки.

Он понадеялся, что Силье не попала под ливень, или хотя бы нашла укрытие, но увы, кажется, нет. Учительница, вся дрожа, стояла под маленьким козырьком у входа в дом Фредрика, пока он бежал от такси к подъезду, прикрывая голову рукой, а другой искал ключи в кармане…

– Боже мой.

– Да уж, жесть.

Они мигом взбежали по лестнице, когда вдруг за небольшим окошком ударила молния, а после послышался гром.

– Откуда вообще взялась гроза? – засмеялась Силье Симонсен – с нее просто лило.

Фредрик наконец отпер дверь в квартиру.

– Чересчур для моего макияжа, – хохотнула она перед зеркалом в коридоре, снимая насквозь промокшие сапоги.

– Судный день? – предположил Фредрик, покачав головой.

Силье посмотрела на него глазами, с которых струйками стекал макияж.

– Возможно. В таком случае вы не худший компаньон для конца света.

Фредрик хохотнул и кивнул в сторону ее сумки.

– Папка в сумке? Пережила дождь?

– Надеюсь, – улыбнулась Силье и поспешила в кухню, оставляя мокрые следы на роскошном дубовом паркете. Она положила сумку на стол, стряхнула воду с волос и посмотрела на свою одежду.

– Понимаю, что прозвучит как в слащавых фильмах, но мне и правда не очень приятно ходить мокрой, как думаете, могу я одолжить у вас какую-нибудь одежду?

Через полчаса сильный ливень закончился. Черные тучи исчезли так же быстро, как и появились, уплыв на юг, чтобы докучать туристам на датском корабле. Выглянуло бледное солнце, осветив кухонный стол. Все выглядело как в романтической комедии – Силье сидела в огромной голубой рубашке Фредрика, согреваясь чашкой чая, на заднем фоне потрескивал камин – они оба продрогли.

– Сорри, – вернув серьезность лицу, наконец сказала Силье с той самой тревогой в голосе, которую Фредрик услышал по телефону.

– За что?

– Да просто за то, что докучаю вам тут. Я совершила проступок и поддалась гневу, да?

Она кивнула на стихающее ненастье за окном, уходившее в Осло-фьорд.

– Вы так думаете? Что на небе кто-то есть? И наказывает вас? Кто же это? Метеоролог?

Она ухмыльнулась.

– Почему бы и нет?

– Блондинка на зеленом экране, размахивающая руками и предупреждающая о понижении и повышении атмосферного давления и иногда наказывающая человечество?

Она рассмеялась.

Фредрику нравился ее смех. Да и вообще она. Странная ситуация. Он вдруг ощутил, что больше всего ему сейчас хочется, чтобы весь мир подождал. Насладиться моментом.

– Вы говорили про Сири?

– А?

– Это ваша дочка?

Она потупила взгляд и покачала головой.

– Теперь мне и за это стало стыдно.

– За что?

– Я солгала маме. Сказала, что у меня срочное дело в городе. Это выдумка, но мне просто нужно было сбежать оттуда. Эти похороны меня подкосили.

– Да уж, то еще зрелище.

– Вы там были?

Он кивнул.

– Видели, что случилось?

– Плохая охрана. Видимо, наша оплошность.

– Он там есть.

Силье посмотрела на Фредрика и кивнула на лежавшую на столе папку.

– Кто?

– Дядя Рубена. Локи.

– Серьезно?

Он кивнула, сделав глоток чая.

– Так вы его проверяли?

– Нет. Это Нина сказала. Это уже слишком, да? Нас обеих наверняка теперь уволят.

Поставив чашку на стол, она осторожно огляделась вокруг.

– У вас случайно не найдется вина?

– Конечно.

Он встал и подошел к полке.

– Как насчет «Пино Нуар»?

– Подойдет. Уф-ф, извините, меня потрясывает, я обычно не пью в такое время суток.

– Уже больше пяти, не так ли?

Улыбнувшись, он нашел в ящике штопор. Взял два бокала с полки и налил в них вина.

– У вас есть ее фотография?

– Чья?

– Вашей дочки? Сири.

Красивое лицо Силье просияло.

– Есть, есть, сейчас.

Она достала кошелек из сумки и показала Фредрику фото.

– Ой, какая прелесть. Сколько ей?

– Пять. Осенью пойдет в школу. Только что записались.

– Как здорово.

– О, я даже не знаю. Мне кажется, она еще маленькая. Бедная моя малышка.

Она прижала к груди фотографию и убрала ее обратно в кошелек.

– А… папа?

Вопрос прозвучал неуместно, Фредрик пожалел, что задал его, но по взгляду Силье понял, что не задел ее.

– Его никогда не было на горизонте.

– Понятно.

– Так что да – я мать-одиночка и довольна этим. Ну а вы?

Она развела руки в стороны, показывая на пустую квартиру.

– Холостяк, как видите. Живу один с…

Патриком Шёбергом.

Он совсем забыл про птицу. Бедняга, наверное, до смерти испугался шума грозы. Извинившись, Фредрик вышел из комнаты и принес клетку из спальни, снял накидку и выпустил птицу.

– Сорри.