Белая карта

Если бы не война, быть может, о Колчаке мы бы говорили не только как об отважном полярном исследователе и талантливом флотоводце, но и как о композиторе. Он прекрасно музицировал: играл на фортепиано, и гитарные струны были послушны его пальцам. Он сочинял небольшие вещи - вальсы, романсы. И всерьез собирался заняться музыкой, благо жена командира крейсера «Баян», приятеля и однокашника Колчака капитана 1 ранга Сергея Николаевича Тимирева Анна Васильевна, урожденная Сафонова, дочь директора Московской консерватории, обещала всяческое содействие в этом благородном увлечении. О Колчаке Анна Васильевна была много наслышана - и от мужа, и от многочисленных знакомых, дававших самые лестные отзывы этому незаурядному человеку.

Впервые она увидела Колчака Анна Васильевна, - на перроне Финляндского вокзала.

РУКОЮ АННЫ. «Мимо нас стремительно прошел невысокий, широкоплечий офицер…» Сама судьба прошелестела полами черной шинели…

Санкт-Петербург. Июль 1995 года

…Вот он этот Финляндский вокзал с бронзовым Ильичем на бронзовой башне броневика. От старого здания остался лишь один фрагмент, встроенный в новый корпус. А вот перрон, на котором всего-то восемьдесят лет тому назад, разыгралось, как на каменных подмостках, начало этой истории.

3 июля 1915 года капитан 1 ранга Александр Васильевич Колчак уезжал с этого перрона в Петроград, в служебную командировку. Вместе с ним ехал и его старый приятель, однокашник по Морскому корпусу и сотоварищ по боям в Порт-Артуре, капитан 1 ранга Сергей Николаевич Тимирев. Его провожала молодая жена - 23-летняя Анна Васильевна, дочь директора московской консерватории. Эта мимолетная вокзальная встреча в белую июльскую ночь столь похожа на первое знакомство Вронского и Анны Карениной.

РУКОЮ ОЧЕВИДЦА. «Она всегда напоминала мне Анну Каренину, - рассказывал о своих детских впечатлениях о Тимиревой ярославский протоиерей Борис Георгиевич Старк, сын контр-адмирала Г. К. Старка. - Очень эффектная дама, всегда в черно-красном одеянии, она наносила визиты моей бабушке по материнской линии, бывшей замужем за адмиралом Развозовым».

Так же буднично, так же случайно начинаются почти все банальные любовные треугольники. И эта история не вышла бы из разряда тривиальных семейных драм типа «жена ушла к другому» или «муж завел себе пассию», если бы… Если бы не особые характеры этих людей и не чрезвычайные обстоятельства истории.

У Колчака-Полярного - тут, и в самом деле, характер особый, а у Анны?

Во всех своих советских анкетах в графе «социальное происхождение» писала - «казачка». В ней и в самом деле текла казачья кровь. Аня Сафонова окончила гимназию княгини Оболенской в Петербурге, потом занималась рисунком и живописью в частной студии. Писала стихи. Свободно владела французским и немецким языками. Замуж вышла по увлечению.

РУКОЮ АННЫ. «Восемнадцати лет я вышла замуж за своего троюродного брата С.Н. Тимирева. Еще ребенком я видела его, когда проездом в Порт-Артур - шла война с Японией - он был у нас в Москве. Был он много старше меня, красив, герой Порт-Артура. Мне казалось, что люблю, - что мы знаем в восемнадцать лет! В начале войны с Германией у меня родился сын, а муж получил назначение в штаб командующего флотом адмирала Эссена. Мы жили в Петрограде, ему пришлось ехать в Гельсингфорс. Когда я провожала его на вокзале, мимо нас стремительно прошел невысокий широкоплечий офицер.

Муж сказал мне: «Ты знаешь, кто это? Это Колчак-Полярный. Он недавно вернулся из северной экспедиции».

У меня осталось только впечатление стремительной походки, энергичного шага».

Все предвоенные годы Анна прожила в Петербурге - Сергей Николаевич Тимирев служил на Балтийском флоте. Своего жилья не было - снимали одну из квартир доходного дома на 7-й Рождественской (ныне 7-й Советской) улице. Обычная офицерская семья. Обычная офицерская жена…

РУКОЮ АННЫ: «Познакомились мы в Гельсингфорсе, куда я приехала на три дня к мужу осмотреться и подготовить свой переезд с ребенком. Нас пригласил товарищ мужа Николай Константинович (Люцианович -Н.Ч.) Подгурский, тоже портартурец. И Александр Васильевич Колчак был там. Война на море не похожа на сухопутную: моряки или гибнут вместе с кораблем, или возвращаются из похода в привычную обстановку приморского города. И тогда для них это праздник. А я приехала из Петрограда 1914-1915 годов, где не было ни одного знакомого дома не в трауре - в первые же месяцы уложили гвардию. Почти все мальчики, с которыми мы встречались в ранней юности, погибли. В каждой семье кто-нибудь был на фронте, от кого-нибудь не было вестей, кто-нибудь ранен. И все это камнем лежало на сердце.

А тут люди были другие - они умели радоваться, а я уже с начала войны об этом забыла. Мне был 21 год, с меня будто сняли мрак и тяжесть последних месяцев, мне стало легко и весело.