Белая карта

Никто – ни в Севастополе, ни в Барановичах – так и не знал, что творится у Дарданелл, как далеко уже продвинулась англо-французская эскадра, и как скоро она возьмет на прицел султанский дворец, выходящий окнами в Мраморное море.

Высокая сухопарая фигура Великого Князя мрачно маячила в те дни у вагонов спецпоезда. По вечерам в полном одиночестве вышагивал он по насыпи от паровоза к хвостовому вагону и обратно. Даже разгром обеих армий в Восточной Пруссии не поверг Николая Николаевича в такое уныние, как сообщение о штурме Дарданелл союзниками. Он прекрасно понимал, что отныне эта война теряет для России всяческий смысл, потому что, если даже адмирал Эбергард и совершит некое стратегическое чудо – пойдет и немедленно, не дожидаясь снятых с фронта дивизий для десанта, возьмет Босфор одними кораблями, как удавалось брать вражеские бастионы с моря лишь приснопамятному флотовождю Ушакову, то и тогда эта немыслимая победа теряла свой смысл, ибо выход из Черного моря в Средиземное, последние врата этого выхода – Дарданеллы, навсегда оставались бы в руках англичан. Уж они-то никогда оттуда не уйдут, как не ушли из Гибралтара. И что толку говорить потом о союзнических обещаниях, когда выход из проливов уже будет принадлежать британцам по праву «beati possidentes» – «блаженны имущие».

Выходило, что великая всеевропейская война уже на седьмой месяц теряла для России всякий военно-стратегический смысл даже в случае капитуляции стран Тройственного Союза.

Но тут, наконец, стали поступать сообщения от капитана 1 ранга Смирнова. Как только в состав эскадры адмирала Кардена вошел русский крейсер «Аскольд» (он прибыл в Средиземное море с Тихого океана[6]), радиосвязь с его борта сразу же наладилась и Севастополь стал, наконец, принимать первые донесения наблюдателя Ставки. Судя по ним, англичане ни на фут не продвинулись вглубь Дарданелл, что было весьма странно, учитывая огневую мощь 16-тидюймовых орудий, обрушенную на турецкие форты. Так или иначе пока британцы и французы топтались перед дарданельскими фортами, (как полвека назад уперлись они в бастионы Севастополя), Ставка развернула бешеную деятельность по подготовке штурма Босфора.

Вдруг выяснилось, что Черноморский флот не в состоянии перебросить к Босфору сразу три дивизии. Для этого нет ни потребного количества пароходов, ни даже барж, которые можно было бы тащить к месту высадки на буксирах эсминцев. В мирное время никто не готовился к такой массовой переброске войск морем, поскольку задача штурма Босфора, Черноморскому флоту никак и никем не ставилась!

В этом есть некая мистика – не протянуть руку к вожделенному и доступному плоду. Даже не попытаться. Будто Царь-град обведен был незримой запретной чертой – нельзя!

РУКОЮ ОЧЕВИДЦА: «На скорую руку можно было бы в течение одного или полутора месяцев подготовить транспортные и десантные средства для одной бригады с небольшой артиллерией, но генерал-квартирмейстер Ставки считал десантную операцию с такими средствами слишком рискованной и даже авантюристической, – горько сетовал контр-адмирал А. Бубнов, – и она не была предпринята».

Десантный отряд был расформирован и отправлен на Юго-Западный фронт ввиду нового наступления немцев, перебросивших значительные силы из Франции, чтобы помочь своим австрийским союзникам. Идея захвата проливов флотом была едва ли не навсегда похоронена в умах армейских генералов, заправлявших делами Ставки. «Что ж вы, братцы-моряки, взялись за гуж, а потом и «карачун» закричали, пароходов не хватает? Чи флот у нас, чи не флот?» – подтрунивали они.

И это было самое обидное, ибо армейские чины недвусмысленно давали понять своим флотским собратьям, что после Цусимы и Порт-Артура не верят в их способность проводить самостоятельные операции. Снова стали повторять «магическую» формулу – «Ключи от Босфора лежат в Берлине». А путь в Берлин лежал по их разумению через Карпаты.

Однако морской мозговой центр Ставки, подпитанный неизбывной энергией «направленца» по Черноморскому флоту тогда еще капитана 1 ранга Бубнова, продолжал вопреки всем скептикам деятельно готовиться к штурму проливов. И прежде, чем просить новых войск для десантного отряда, стали формировать в Одессе Транспортную флотилию, призвав на это весьма хлопотное дело порт-артурского героя – контр-адмирала Хоменко, (того самого под началом которого командовал батареей в Скалистых горах лейтенант Колчак).