Белая книга

– Да, конечно, именно из-за большой любви они каждый год подсовывали тебе свечки, которые должны были отправить тебя подальше от них. В такое место, из которого ты бы никогда не смог выбраться.

– Они ничего не знали про свечки! – Ник и мысли не хотел допускать, что мама и папа как-то замешаны в том, что с ним произошло.

– Это ты так думаешь. А подумай-ка вот ещё о чём. Если бы они действительно не знали, чем может закончиться задувание свечей, то они бы не стали так настойчиво предлагать тебе это из года в год. Причём заметь, ни мама, ни папа ни разу не помогли тебе их задуть. А всё почему? Потому что они не хотели оказаться на месте твоего дружка!

Ник лихорадочно пытался снова вспомнить каждый свой день рождения, чтобы понять, есть ли в словах голоса хоть крупица правды, но не мог. Все дни рождения слились в один, как ему теперь казалось, кошмарный день. Единственное, что Ник помнил точно, это то, что торт со свечками всегда приносили в одно и то же время. Мама улыбалась и каждый раз произносила одну и ту же фразу: «Ну, вот, Никифор, именно в этот момент ты и родился! Задуй свечки и ты станешь на целый год старше».

– Ну, что? Похоже на правду то, что я тебе рассказал, – насмешливо сказал голос.

– Не знаю, – неохотно ответил Ник.

– Всё ты знаешь, только не хочешь себе признаться, что мама с папой могут быть совсем не теми, за кого себя выдавали целых двенадцать лет. Такое разочарование в родителях – сильное испытание, но ты с ним справишься. У тебя нет другого выбора.

– А если я откажусь Вам помогать?

– С удовольствием посмотрю, как ты будешь барахтаться, пытаясь отсюда выбраться. Какое-никакое, а развлечение. Помнится, ты хотел для начала хотя бы слезть с этой коробки, но у тебя ничего не получилось, не так ли?

– Я пытался, но под ней нет пола.

– Под коробкой нет не только пола: под ней вообще ничего нет. Тебе ещё повезло, что ты сидел на коробке, когда задувал свечи. Если бы ты привстал, то тебя забросило бы в Большую пустоту и без коробки, и без твоего друга. И висел бы ты сейчас один-одинёшенек посреди своей пустоты без дорог и ломал бы голову, что же это с тобой такое происходит. Хотя, – голос выдержал небольшую паузу, – всё зависит от того, как на это дело посмотреть. Может быть, тебе бы повезло больше, если бы ты был один. А теперь тебе придётся принимать решение не только за себя, но и за друга своего тоже. Он ведь помочь тебе хотел, дурашка, – хихикнул голос, – задул чужие свечки, вот и болтается теперь посреди чужой пустоты. А чужая пустота – не сахар, видишь, как его сморило. Да и тебе скоро несладко придётся. Большая пустота, хоть она и твоя, не будет терпеть вас долго. Непременно захочет избавиться и от твоего дружка, и от коробки, и от тебя.

– Почему? – чем больше Ник разговаривал с голосом, тем меньше он понимал, по каким правилам существует то место, куда они попали.

– Потому что она – пустота, – выделил это слово голос, – а вы мешаете ей быть самой собой. Вы наполняете её своими телами и делаете из пустоты вместилище для себя. Она этого не любит.

– Она что, живая? – удивился Ник.

– Всё живое, дружок, даже твоя коробка. Надо только уметь слушать и слышать. Так что на все раздумья осталось у тебя по моим подсчётам не более получаса. Потом пустота начнет сжиматься, чтобы превратиться в маленький шарик, не больше грецкого ореха. Сам понимаешь, в грецкий орех ты не поместишься. Как только лампочка начнёт опускаться – знай, Большой пустоте надоело ваше присутствие и она начала сжиматься.

– А долго она будет сжиматься? – Нику хотелось знать, сколько у него есть времени на принятие решения, если, конечно, голос говорил правду.

– Это зависит от её размера. Твоя Большая пустота на самом деле не такая уж и большая, поэтому, думаю, минут через десять мы будем иметь одним маленьким шариком больше и двумя маленькими мальчиками меньше, – хихикнул голос.

– Мы не маленькие мальчики! – запротестовал Ник.

– На данный момент времени я готов с тобой согласиться, а вот когда пустота начнёт сжиматься, вы вместе с ней будете становиться всё меньше и меньше, пока не исчезнете совсем.

Ник пытался найти в словах голоса хоть какую-то зацепку, которая позволила бы понять, правду говорит голос или разыгрывает. И тут Ника осенило:

– А Вы сами не боитесь? – спросил он у голоса.

– Чего? – удивился голос.

– Того, что вместе с нами Большая пустота уничтожит и Вас?

– Нет, дружок, – ласково проскрипел голос, – потому что меня здесь как бы и нет. В физическом смысле, разумеется.

– А голос?

– А что голос? Голос это звук, звук – это воздух, точнее его колебания. А пустота, по-крайней мере твоя, состоит из воздуха. То есть, по сути дела твоя Большая пустота и мой голос слеплены из одного теста, то есть из воздуха. Так что мне бояться нечего. А вот ты подумай, – участливо сказал голос, – когда пустота сжимается – это не Пустой смерч, просто так от него отмахнуться не удастся.

– Так это был пустой смерч? – Ник сразу вспомнил об ужасной воронке, которая чуть не лишила его друга.