Белая книга - свидетельства, факты, документы

Он показал на голову: "Мне сказали, что нужно сделать еще рентгеновский снимок головы. Больше я ничего не помню..."

Вечером Шмидт почувствовал себя совсем плохо. Утром, когда Евгения вышла по делам в город, к ним без приглашения зашел практиковавший по соседству врач Хеллер. Он измерил Шмидту давление, сказал: "Верхнее - 270. Дела неважные". И ушел. Буквально через несколько минут в квартиру ворвались здоровенные санитары. Они бесцеремонно вытащили Шмидта из постели и в одном белье повели к машине.

Из дневника Евгении Шмидт:

"В Западной Германии существует закон, по которому, если человека забирают в больницу, ближайшие родственники должны расписаться в том, что они против этого не возражают. В нашем же случае санитары поступили как бандиты, забрав отца без всякой расписки. Они увезли его в отдаленную больницу "Оберфюринг", хотя в трех минутах ходьбы от нашего дома находится "Швабинский кранкенхаус".

На основании официальных документов и выдержек из дневниковых записей Евгении Шмидт можно проследить дальнейший ход событий.

17 сентября 1974 г., 15.40. Больница "Оберфюринг". Евгения Шмидт дает подписку о том, что забирает отца под личную ответственность. В 16 час. вопреки протестам дочери в ее присутствии Шмидту делают какую-то инъекцию. В 16.10 он теряет сознание. Евгения Шмидт вызывает такси, чтобы перевезти отца домой. Но ее опережает некая Моссидзе-Тюкель, по вызову которой немедленно приходит санитарная машина N 666. Санитары везти больного домой отказываются наотрез, заявляя, что, если им дадут адрес другой больницы, тогда они смогут удовлетворить желание семьи Шмидта. Евгения Шмидт связывается по телефону с больницей в небольшом городке Фрайсинге, где недавно лежала на операции ее мать. Больница соглашается принять Шмидта. В 17.10. его определяют в экспериментальное отделение интенсивной терапии. Заведующий Цистель.

18 сентября, 9 час. У постели Шмидта находится доктор Амир. Было известно, что он только что специально прибыл из Израиля. Евгения Шмидт, заподозрив недоброе, задает Амиру ряд вопросов и выясняет, что тот подослан сионистами. Евгения решает немедленно забрать отца из больницы. Тогда в игру вступает врач Буданов. Он запрещает отвозить больного домой.

Из дневника Евгении Шмидт:

"Господин Буданов носит на груди большой золотой крест. Про него говорят, что он из очень верующей семьи. Регулярно бывает в церкви. Является членом Народно-трудового союза".

14 час. Амир остается в палате больного. Через некоторое время он выходит в коридор и показывает Евгении Шмидт какую-то пробирку. "Это пунктат спинномозговой жидкости вашего отца. Можно твердо сказать, что у него кровоизлияние в мозг", - говорит он.

В этот же день врачи сказали, что больному много лучше. В таком состоянии он может легко продержаться еще месяца три. Буданов подтвердил: "Ничего случиться не может". Около полуночи Евгения Шмидт просит коменданта дома Краутбауэра позвонить в больницу и разузнать по-немецки, как обстоят дела.

Из свидетельского показания Краутвауэра, заверенного у нотариуса:

"Я позвонил в больницу в 23 час. 55 мин. 18 сентября 1974 г. Дежурный ответил, что у больного Шмидта пульс ритмичный, чувствует он себя так же, как и днем".

19 сентября 1974 г. 9 час. Жене и дочери Шмидта сообщили: "Вчера в 23 час. 50 мин. по местному времени Исаак Шмидт скончался". В свидетельстве о смерти, подписанном лечащим врачом Лютвенс, указывалось то же время. В морге, куда были допущены родственники, Евгения Шмидт обратила внимание на множество кровоподтеков на теле отца - явные следы побоев, самых зверских надругательств. Шеф морга Беер на расспросы Евгении ответил, что это не входит в "круг его обязанностей".

После этого жена и дочь больше не видели Шмидта.

Из заявления Евгении Шмидт в криминальную полицию:

"19 сентября 1974 г. в 9 час. 30 мин. мы видели отца в морге. Он не был еще покойником. (Евгения Шмидт считает, что у ее отца, когда он уже был в бессознательном состоянии, брали кровь, которая, по ее словам, в ФРГ "стоит больших денег".) Я утверждаю, что врач Лютвенс составила свидетельство о смерти на живого человека и именно живым отца отправили в морг. Они решили, что и так умрет. Морг - настоящий ледник. Если туда положить больного человека, да еще в бессознательном состоянии, он быстро замерзнет".

19 сентября 1974 г. Больница во Фрайсинге. На вопрос Евгении Шмидт, когда умер ее отец, шеф отделения, где лежал Шмидт, доктор Цистель отвечает: "19 сентября 1974 г., т. е. сегодня, в 7 час. утра". Уже имея на руках документ о смерти отца, подписанный лечащим врачом, Евгения Шмидт тут же показывает его Цистелю. Взглянув на дату "18.9.74 г. 23 час. 50 мин.", Цистель густо краснеет, ударяет кулаком по столу и, хватаясь за телефонную трубку, что есть мочи кричит: "По какому праву Вы меня допрашиваете?! Я вызову немедленно полицию!"

25 сентября 1974 г. в полицию поступает документ, в котором говорится, что Шмидт умер 19 сентября 1974 г.