Белая королева

Дорогая моя жена, приготовься узнать дурные вести.

Твои отец и брат взяты в плен во время сражения при Эджкот-Мур; они с честью бились за наше дело, но угодили в руки Уорика. Я теперь и сам пленник, меня содержат в замке Уорика в Мидлхаме. Они захватили меня прямо на дороге, когда я ехал к тебе. Я не ранен, твои родные тоже.

Уорик объявил твою мать ведьмой и утверждает, что наш брак был заключен под воздействием колдовских чар, которые вы с нею на меня навели. Так что вынужден предупредить: вам обеим грозит серьезная опасность. Твоя мать должна немедленно покинуть страну: если они до нее доберутся, то удавят ее как ведьму. Ты тоже приготовься к ссылке.

Возьми наших девочек и постарайся как можно скорее уехать в Лондон, там подними город, вооружи лондонцев и подготовь Тауэр к осаде. Как только все будет готово, сразу перебирайся с дочерьми во Фландрию, там вы будете в безопасности. Любимая, поверь: обвинение в колдовстве — это очень серьезно! Они непременно тебя казнят, если сумеют навесить ярлык ведьмы. Для тебя сейчас самое главное — поскорее оказаться в надежном месте и уберечь себя и наших дочерей.

Если сочтешь нужным, отошли девочек сразу, втайне от всех, и посели их в какой-нибудь простой и скромной семье. Не гордись, Елизавета! Выбери такое убежище, куда не заглянет никто. Нам придется пережить все это, если мы хотим вновь биться за свои законные права и победить.

Больше всего на свете меня огорчает то, что я невольно навлек опасность на свою жену и дочерей. Я уже написал Уорику и спросил у него, какой выкуп он желает получить за благополучное возвращение домой твоего отца и брата Джона. Не сомневаюсь, вскоре он их отпустит, и тогда ты выплатишь ему из казны такую сумму, какую он потребует.

Твой муж,

король Эдуард, единственный

и законный правитель Англии.

Я дочитывала письмо, когда в дверь постучали. Затем она сразу же распахнулась, и я в страшном волнении вскочила на ноги. Сама не знаю, кого я ожидала увидеть на пороге — возможно, даже самого графа Уорика со связкой сырых дров для костра, на котором он с удовольствием сжег бы мою мать и меня. Но это оказался мэр Нориджа, который всего несколько дней назад устроил в мою честь столь пышную церемонию.

— Простите, ваше величество, но у меня срочные новости, — сказал он. — Плохие новости! Еще раз прошу меня извинить, но…

Я судорожно вздохнула и взяла себя в руки.

— Докладывайте скорей! — велела я.

— Это касается вашего отца и брата…

Я сразу все поняла. Нет, это не было предвидением; просто я все прочла по его округлому лицу, искаженному тревогой и пониманием того, какую боль он мне сейчас причинит. А еще по тому, как тесно и неловко толпились у него за спиной другие люди — так ведут себя те, кто действительно принес дурное известие. Фрейлины мои тоже сразу завздыхали — точно похоронный ветер пролетел по комнате — и окружили мое кресло.

— Нет, — решительно возразила я. — Нет. Они просто в плену. Их взяли в плен английские рыцари, люди чести. И мы должны немедленно их выкупить.

— Мне уйти? — спросил мэр. — Может, мне уйти и зайти попозже, ваша милость?