Белая королева (СИ)

Он побледнел ещё больше, вглядываясь в мои черты, и тогда я, сняв на мгновение очки, откровенно ему подмигнул. Лицо бедняги пошло фиолетовыми пятнами, сердце заколотилось так, что я испугался за его жизнь и здоровье. То есть самого журналиста ни чуточки не было жалко, а вот самоорганизовавшуюся бесплатную возможность продавливать в СМИ нужные нам комментарии упускать не хотелось.

— Поговорим, сладкий? — предложил я.

Стояли мы удобно, он — спиной к другим людям, так что замешательство никому не бросалось в глаза, я лицом, но бесстрастный и деловой. Не вызывающий никаких подозрений.

Как вы помните, близости с этим мужчиной я не имел (оно мне надо с кем ни попадя?), но чтобы скрыть следы кормёжки, подсадил ему воспоминания о том, как весело мы кувыркались в роскошной постели. Люди помешаны на сексе, им проще всего затмить сознание этим удовольствием. Даже стараться особо не надо, лишь дать толчок, а дальше воображение само насытит иллюзию достоверными деталями. Велеров не сомневался, что владел мной во всех возможных вариантах, и я могу рассказать об этом, а то и предъявить доказательства.

— Было чудесно, — сказал я ободряюще. — Надеюсь, мы подружимся, ну и не только.

Я обозначил губами воздушный поцелуй и ушёл. Остальное сам додумает, не дурак. Скучно же объяснять очевидные вещи.

Глава 5

Сборища вампиров ещё унылее человеческих. Мы ввалились в общинный дом всем семейством и тут же хищно разбрелись по залам. Саторин — общаться с другими бессмертными и вынюхивать, каковы их шансы, Шерил — поболтать с комиссарами и договориться о нескольких встречах, а я с деловым видом — пожрать, пока ещё остался свежак. Я же самый умный в гнезде и не напрягаю себя лишний раз многотрудными заботами.

Угощение подавали внизу, всё чинно, культурно, не то что в старые времена, когда жертву кидали из рук в руки, рвали ей жилы и мазались кровью словно мясники. Сейчас всё происходит иначе: каждый предназначенный в пищу человек сидит в отдельном закутке, чисто вымытый и уже полураздетый для удобства пользователей. Многие вампиры любят совокупляться в процессе насыщения. Я быстро просмотрел выставленный товар на общем экране. Иные фрагменты картинки уже отключили от вещания, значит, кто-то оказался ещё умнее меня и успел совершить выбор первым. Говорил я Саторину — надо раньше выезжать, но он же никогда меня не слушает. Впрочем, сладенького осталось немало.

Попить и поиметь разрешалось бесплатно, но вот убивать только за деньги. Я поглядел на расценки и решил, что совсем не кровожаден. Сюда привезли тех, кто так или иначе уже выпал из жизни, судьба каждого из них ждала одна, но я намеревался ограничиться порцией крови и не более того. Выбрал мужчину. Женщина могла пробудить во мне сексуальный аппетит, а я не мешаю эти два удовольствия.

В крохотной комнатушке имелось всё необходимое: человек и кровать. Я вошёл и запер дверь. Корм сидел на постели. Судя по напряжённому рисунку плеч, руки у него были связаны за спиной. Строптивый. Люблю я это. Подходя ближе, попутно его разглядывал. Неплохо сложён, мускулист. Судя по царапинам, мыли его силой, сопротивлялся, хотя какой в том смысл? Из одежды на нём остались лишь тонкие шаровары, которые срываются одним движением. Голова опущена, взгляд сквозь завесу растрёпанных волос изучает меня.

Дома мы рабов не держим — опасно это, может подпортить репутацию, если всплывёт, потому приходится ходить на охоту, насыщаться чаще всего торопливо и с оглядкой. Здесь никто не помешает, и удовольствие можно растянуть надолго.

Я снял с себя куртку и рубашку, опасаясь испачкать, и подсел к партнёру по вампирским играм. Приятно было наблюдать, как напрягается тело жертвы, ползают под кожей короткие судороги страха. Я устроился рядом, пока не касаясь его, лишь впитывая всем своим существом льющееся от него тепло. Человеческое тело притягательно не только кровью и гениталиями. Не знаю, как объяснить. Исходит от него некая мягкая энергия, которая дарит самое тонкое изысканное удовольствие. Сгрести и сосать хавчик из жилы — это для придурков, мне надо больше. Я ласково провёл пальцами по спине, спустился немного по хребту, наслаждаясь страхом жертвы, её отчаянием и ненавистью, приник грудью к широкому плечу. От этих пустячных прикосновений возникало волшебное ощущение, словно загораешь под лучами яростного полуденного солнца, и оно не жжёт, а наполняет светом. Сама жизнь перетекала в меня, подстёгнутая тем отчаянием, которое прорезается только на краю.

Человек не отодвинулся, но весь закаменел, словно готов был собраться в один кулак и не отдать мне ни фотона тепла, или в чём там это самое измеряется. Воспитательную работу, пожалуй, провели успешно лишь отчасти.

— Почему тебя связали? — спросил я, точнее промурлыкал тем бархатным голосом, который способен истекать только из вампирской глотки.

Он вздрогнул от неожиданности, но ответил почти сразу, словно надеялся словами защититься от кошмара происходящего:

— Пытался бежать.

— Удалось?

Он злобно зыркнул, сообразив, что я издеваюсь, но сдержался, буркнул неприветливо:

— Нет.