Белая королева

На рассвете что-то разбудило меня, я даже воздух понюхала, точно заяц, присевший на задние лапки посреди луга. Что-то явно произошло, это я поняла сразу. Даже здесь, во внутренних землях Уилтшира, чувствовалось, что ветер переменился, и я почти ощущала на губах привкус и запах морской воды. Ветер был южный — ветер вторжения, дувший с моря на сушу; и отчего-то я совершенно отчетливо представила себе, словно видела собственными глазами, как на палубу грузят оружие, как по сходням на борт устремляются люди, как развеваются и плещутся на ветру флаги, укрепленные на носу кораблей. И я поняла: Генрих Тюдор собрал свою армию, это его корабли стоят у причалов, готовые к отплытию, а его капитаны уже прокладывают курс на север.

Жаль, что я не знала, где точно намерен высадиться Генрих. Впрочем, скорее всего, он и сам этого не знал. Вот-вот они поднимут паруса, бросят на палубу чалки, и полдюжины кораблей выйдут из уютной гавани и вскоре окажутся в открытом море. Ветер надует паруса, парусина затрепещет, суда закачаются на невысоких волнах, но рулевые умело выправят ход. Я думала о том, что они вполне могут направиться прямиком к южному побережью: мятежники всегда находили теплый прием в Корнуолле или Кенте; впрочем, они могут взять курс и на Уэльс, где Тюдор одним лишь своим именем способен поднять тысячи людей. Попутный ветер подхватит их, и они, исполненные надежды, вскоре увидят сушу, решат, как им поступить дальше, а потом, отыскав спокойную гавань, причалят к берегу.

Ричард был далеко не глуп и прекрасно понимал, что интервенция начнется, как только утихнут зимние шторма. Все это время он провел в самом большом своем замке Ноттингем, в самом сердце Англии, собирая резервы, призывая лордов на службу и готовясь ответить на тот вызов, который, несомненно, будет брошен в этом году. Хотя Ричард мог бы получить этот вызов и год назад, если бы не те дожди, которые мы с Елизаветой вызвали своим свистом, желая помешать Тюдору и Бекингему добраться до Лондона и до нашего маленького Эдуарда.

Но в этом году ветер у Генриха Тюдора был попутный, так что бой неминуемо приближался. Молодой Тюдор принадлежал к дому Ланкастеров, и это сражение вполне могло стать последним в затянувшейся войне Роз. В душе моей не было ни капли сомнений, что победит Йорк, как это случалось почти всегда. Уорика на свете больше нет, умерли даже его дочери Анна и Изабелла, из великих ланкастерских полководцев тоже никого не осталось. Против мощной армии Ричарда, собранной по всей Англии, выступят только Джаспер Тюдор и его племянник Генри, сын Маргариты Бофор. У соперников, Ричарда и Генри, наследников не имеется, и оба понимают, что дерутся лишь за себя самих и война эта неизбежно для одного из них завершится смертью. За свою жизнь, будучи женой и вдовой воинов, я видела немало битв, но ни одна из них не имела таких ясно очерченных целей, как предстоящая. Я предполагала, что бой будет очень коротким и жестоким, а закончится гибелью одного из ее основных участников, второй же, став победителем, получит корону Англии и руку моей дочери.

И в черном траурном одеянии я ожидала увидеть именно Маргариту Бофор, оплакивающую гибель своего сына.

Ее горе стало бы началом новой жизни для меня и моей семьи. И уж по крайней мере, надеялась я, мне можно будет наконец послать за моим сыном Ричардом. Мне казалось, что время для этого почти пришло.

Целых два года я ждала, когда смогу воплотить эту идею в жизнь; ждала с того дня, когда отослала моего мальчика в чужую страну. Я написала сэру Эдварду Брэмптону, верному йоркисту, крупному торговцу, человеку в высшей степени светскому и отчасти пирату, который, безусловно, не побоялся бы риска, а от опасных приключений получал одно удовольствие.

Сэр Эдвард прибыл в тот самый день, когда наша кухарка вываливала мне новости о том, что Генрих Тюдор высадился в Англии. Корабли Тюдора отнесло ветром на Корнуоллское побережье в сторону Милфорд-Хейвена, и теперь он шел пешком через Уэльс, собирая людей под свои знамена. Ричард со своим войском, тоже пополняя его по дороге, двинулся ему навстречу из Ноттингема. Страна опять была охвачена войной, исход которой мог быть любым.