Белая кошка в темной комнате

— Поэтому, Игорек, — продолжил мысль Станислав, — план действий на сегодня таков: до обеда ты с Оладиным осматриваешь комнату и выжимаешь из этого все возможное и невозможное. Затем получишь заключение судмедэкспертизы, а также не дашь покоя Оладину, пока не получишь результатов всех его изысканий. Кроме того, организуешь оповещение по приметам «высокого», «толстого» и «хозяина» до всех служб и наших коллег на железной дороге, речном вокзале. Поговоришь с «зональщиками» — может, они что-нибудь интересное подскажут.

— Ну и навесил ты на меня… Кошмар какой-то! — вздохнул Игорь.

— Ничего. Мне тоже скучать не придется. Я беру на себя домоуправа, Гвоздкову, билет и прочее. И полностью избавляю тебя от всякой писанины, которой ты не перевариваешь, — подбодрил Станислав.

Свешников более не роптал, а только уточнил время встречи. Широков решил закончить намеченное к 17.00. Час должен был уйти на анализ результатов, после чего в шесть часов следовало доложить ход поисков шефу. Минут на пять он вышел из кабинета, а, вернувшись, обрадовал друга:

— Бери отдельский «уазик» — я с Ерофеевым договорился.

— Ну спасибо, догадался хоть машину попросить, — повеселел Свешников. — Я там тебе на календаре написал координаты домоуправа.

И, махнув рукой на прощание, ушел, лихо хлопнув дверью.

22 июля. Около 12 часов дня

До полудня Широков оформил необходимые запросы по железнодорожному билету, одежде, передал имевшиеся в производстве материалы чрезвычайно «обрадовавшимся» коллегам. Кроме того, сходил к начальнику отделения угрозыска «железки» — так на милицейском жаргоне окрестили отдел внутренних дел на железнодорожном транспорте. И здесь ребята, мягко говоря, не обрадовались свалившейся задаче, когда Станислав выложил перед ними несколько фотографий «толстого». Но авторитет Ерофеева в конце концов сделал свое дело, и появилась уверенность, что к просьбе отнесутся достаточно серьезно.

К двенадцати часам ожидался приход домоуправа Севрюгиной, вызванной по оставленным Свешниковым координатам. В распоряжении Станислава еще оставалось время, и он связался с ребятами Юркова, которые обрабатывали прилегающие к Гоголевской территории. Однако ничего утешительного до сих пор так и не удалось выяснить.

Вместе с сигналами точного времени, прозвучавшими из динамика, дверь отворилась, и в кабинет размашисто вошла крупная женщина лет сорока пяти в бордовом платье. Сочным, хорошо поставленным баритоном дама взорвала тишину комнаты:

— Здравствуйте! Я — Севрюгина Капитолина Ивановна, домоуправ из ЖЭУ-6! — после чего вопросительно взглянула на Широкова, как бы проверяя произведенный своим появлением эффект.

В ответ Станислав дружелюбно улыбнулся, усадил гостью напротив и задал ей полагающуюся дозу протокольных вопросов, аккуратно зафиксировав ответы на официальном бланке. Затем он поинтересовался воспоминаниями Севрюгиной о жильцах дома номер 8.

— Мне интересна каждая деталь, каждая мелочь и просто Ваши наблюдения, впечатления и оценки людей, событий. Ну, Вы сами понимаете…

Вероятно, Капитолина Ивановна, напротив, не очень поняла, чего хочет от нее сотрудник милиции. Несколько минут она раздумывала, сдвинув к переносице густые брови и поджав ярко накрашенные губы. Но потом, все же собравшись с мыслями, неуверенно принялась рассказывать:

— Домоуправом я работаю здесь десять лет. Жилой фонд у нас старый, много пожилых проживает. А они народ сами знаете какой: вечно требует то одного, то другого. Приходят ко мне… Я к ним хожу, поэтому многих жильцов я, конечно, знаю, у многих бывала дома. Даже чаи пивала…

Севрюгина смутилась, но Станислав ободряюще покивал.

— Кто же не хочет поближе познакомиться с домоуправом, если это, к тому же, красивая женщина, с которой приятно поговорить?! — довольно прямолинейно польстил он, рассчитывая расположить к себе даму. И, похоже, добился желаемого, так как Севрюгина одарила Станислава благодарным взглядом, чуть поправила пучок волос на затылке, оживилась и продолжила более доверительным тоном:

— С Анной Николаевной Саржиной, хозяйкой дома, я познакомилась в том же 1978 году, как пришла работать в ЖЭУ. Она как-то приходила к нам выписывать дрова. Потом мы периодически встречались то в конторе, то на улице мимоходом — обычное дело. О жизни разговаривали… Была пару раз и у нее дома. Угощались чайком с домашним вишневым вареньем. Варенье, надо сказать, Саржина делала прекрасное…

— Что за человек была Саржина? — вставил вопрос Широков, стремясь скорее перевести разговор в нужное ему направление.

— Как Вам сказать… Высокая, жилистая, достаточно крепкая еще женщина в свои семьдесят с лишним лет. Она ведь почти до самой смерти жила одна, управлялась с домом самостоятельно. Тем не менее, в доме всегда были чистота и порядок. Не скажу, что жила богато. Скорее — наоборот. Но выглядела опрятно, держалась с достоинством…

— А характер?