Белая кошка в темной комнате

— Похоже — убийство, Петр Сергеевич. Судите сами. Вчера вечером около двадцати одного часа в палату № 306 вошла медсестра в белом халате, шапочке — все, как положено. Только лицо до самых глаз закрывал марлевый респиратор. В палате в этот момент находился спавший Касьянов и больной Тарасов, чья кровать ближняя к двери. Медсестра прошла к окну, разбудила старика и сообщила, что доктор велел сделать на ночь укол. Быстро произведя инъекцию в руку, сестра пожелала спокойной ночи и ушла, а Касьянов тут же вновь уснул. Все это рассказал Тарасов. Увлеченный чтением интересной книги, он не особенно вникал в происходящее, поэтому ничего более определенного не заметил и не слышал.

— Шприц был одноразовый? — быстро спросил Широков.

Гоша пожал плечами:

— Этого Тарасов не помнит. Во всяком случае, он не заметил, чтобы у медсестры в руках что-либо было. Стерилизатор, например. Шприц, естественно, сестра унесла с собой. Далее… Примерно через час в палату вернулся больной Кулик. Он с 20.00 смотрел телевизор в холле до окончания программы «Время». Потом зашел в туалет, покурил и вернулся в палату. По его словам, Касьянов и Тарасов уже спали. Он последовал их примеру. Утром, в семь часов, дежурная медсестра зашла в палату, чтобы разбудить больных и выдать им лекарства для приема перед завтраком. Она и обнаружила, что Касьянов мертв. Подняла шум, дежурный врач констатировал смерть, но диагноз поставить затруднился. При осмотре тела они с сестрой сняли со старика пижамную куртку и случайно заметили след от укола на правом предплечье. Сестра удивилась, так как Касьянову уколы в это место не делали, а ранка была совсем свежей. Наблюдавший со стороны Тарасов возразил сестре, что, мол, она сама вчера вечером делала ему укол. Сестра удивилась, заявила, что никаких уколов Касьянову не делала, а потом, вдруг, побледнела, рухнула на стул и заплакала, приговаривая: «Не может быть… Не может быть…» Врач вызвал милицию. Вот и все.

— Почему Тарасов решил, что укол делала именно дежурная медсестра? Кстати, как ее фамилия? — спросил Ерофеев.

— Ее фамилия Котина. А Тарасов так решил потому, что у женщины, делавшей укол, были, как и у Котиной, светлые волосы, забранные под шапочку. Ростом и сложением они также похожи. Когда я с Котиной начал разговаривать и сказал об этом, она разрыдалась до истерики. Сейчас ей дали успокоительное, и она находится в кабинете зав. отделением вместе с вашим Белозеровым.

Когда Широков услышал про медсестру-блондинку, сердце аж «екнуло». Пораженный догадкой, он посмотрел на Ерофеева. Тот прикрыл глаза, давая понять, что ему на ум пришла та же мысль. Вслух же он поинтересовался у Яшина:

— Возможность проникновения посторонних в больницу отработали?

— Нет, еще не успели, — развел руками следователь, — вот только перед вашим приходом передали список работников, которые оставались в больнице на ночь после двадцати часов. Все они на месте — я распорядился, чтобы домой их пока не отпускали.

— Хорошо, — одобрительно кивнул подполковник, пробегая написанный от руки список, где кроме фамилий были указаны должности и непосредственные рабочие места каждого. — Ну, вы тут занимайтесь осмотром, а мы с людьми побеседуем. И вообще…

Петр Сергеевич сделал какой-то неопределенный жест рукой и, подхватив Широкова под локоть, вышел с ним в коридор.

— Вот что, Стас, — вполголоса произнес Ерофеев, — давай-ка восстановим последовательность событий с учетом вчерашнего вечера у Гвоздковой. Как раз и ты узнаешь, что там произошло после потери тобой сознания. Итак, к Гвоздковой ты пришел около восьми, так?

— Так. Ровно в 19.55 — я еще посмотрел на часы.

— Ага. Как сообщила соседка из пятой квартиры Седова, примерно в половине седьмого к ней зашла Гвоздкова с мужчиной, которого представила своим братом. Точнее — двоюродным братом. Гвоздкова сказала Седовой, что ее последнее время преследует один мужчина, занимающий видное положение, с целью заставить вступить в интимные отношения. Сегодня, якобы, этот мужчина придет к Гвоздковой после семи часов, чтобы в очередной раз домогаться своего. Маргарита Сергеевна хочет ухажера проучить и позвала на помощь брата, которого и просит на время приютить. Когда надо будет, Гвоздкова «брата» позовет на помощь, да и Седова будет также свидетельницей «гнусных посягательств нахала».

Ерофеев достал сигарету и, воровато оглядевшись, прикурил.