Белая кошка в темной комнате

— Держи, — проворчал он. — Пришлось будить дежурную и выслушивать массу «приятных» эпитетов в адрес полуночника, мешающего заслуженному отдыху уставшего за день работника гостиницы.

Широков в ответ только ухмыльнулся и забрался с телефонным аппаратом на кровать. Затем быстро нашел список гостиниц.

Надо сказать, что поднимавшие трубку лишь после изрядной очереди гудков дежурные администраторы явно не были обрадованы ночными звонками. Хотя в каждом случае, представившись, Станислав рассыпался кучей извинений и прямо-таки молил о помощи в очень срочном и важном деле. Отдельные смягчались, тронутые надеждами, которые возлагает на них уголовный розыск в расследовании жуткого преступления. Подавляющее же большинство лишь скрепя сердце выполняло требуемое, всей интонацией высказывая свое отношение к «возмутителям» спокойствия. Были случаи, что трубки попросту бросали, и Широкову приходилось через некоторое время дозваниваться повторно: кого-то увещевать, кому-то прямо угрожать карами земными, чтобы заполучить-таки желаемые сведения.

Свешников все это время сидел напротив, ободряя друга то словом, то взглядом, периодически со смешками выслушивая забористые тирады, которые Станислав отпускал в адрес работников отечественного сервиса при зажатом ладонью микрофоне — по понятным причинам очно он этого сделать не мог.

Список гостиниц таял, ничего интересного не появлялось, Станислав все больше нервничал, да и Свешников тоже. «Литературные» экскурсы Широкова становились все более сочными и цветистыми.

Завершив безрезультатный разговор с последней из числящихся в справочнике гостиниц, Широков в досаде бросил аппарат на тумбочку так, что тот, бедный, жалобно пискнул. Игорь выразительно постучал ногтем по часам и предложил все же поспать, так как шел третий час ночи. Однако, Широков соскочил с кровати и начал одеваться.

— Ты куда, рехнулся, что ли? — удивился Игорь.

— Мы ведь в свою гостиницу не звонили! Пойду к администратору.

— Ты что, думаешь Монина настолько обнаглела, что поселилась напротив управления милиции?

— Обнаглела — не обнаглела, а проверю — все равно сон прошел.

Игорь только скептически пожал плечами и повертел у виска указательным пальцем.

В вестибюле гостиницы свет не горел. Только над стойкой администратора светилась одинокая лампочка. За стойкой, естественно, никого не было. Широков громко покашлял и постучал костяшками пальцев по стеклу загородки. За дверью, ведущей внутрь служебного помещения, послышалась возня. Потом щелкнул замок, и появилась женщина средних лет в помятом фирменном костюме гостиницы. Щурясь от света, она пыталась разглядеть непрошеного гостя и одновременно приводила в порядок сбившуюся прическу.

Станислав извинился, предъявил удостоверение и любезно объяснил суть задачи.

Женщина осуждающе на него посмотрела и спросила:

— Неужели с этим нельзя подождать до утра?

— Нельзя! — твердо ответил Широков.

Укоризненно качая головой, администратор просмотрела списки проживающих, в которых названных Широкову лиц не оказалось.

— А среди бывших смотрите сами!

Она откинула крышку стойки, приглашая Широкова пройти внутрь.

Затем достала из стоящей у стены тумбочки несколько фанерных ящиков с анкетами и поставила на свободный стол.

— Располагайтесь, — не слишком любезно предложила она.

— Здесь — по алфавиту? — на всякий случай уточнил Широков, хотя в ящиках отчетливо виднелись бирки с буквами.

— Вы что, не видите? — парировала женщина.

Буквально через пару минут Станислав торжествующе держал в руках две анкеты на фамилии Мониной и Сомова. Если верить пометкам, поселены они были в разных номерах на третьем этаже 23 июля в 23 часа, а выбыли 24 числа в 12 часов. Широков ощутил, как сразу к нему вернулось спокойствие, исчезла так мучившая неопределенность. Передав администратору анкеты, он спросил:

— Это одноместные номера?

— Нет, двухместные.

— А кто там сейчас живет?

— Минуточку… — администратор вновь заглянула в списки проживающих. Оказалось, что в номере Сомова с 26 июля живут муж с женой, а в номере Мониной — две женщины, причем одна из них — с 20 июля, то есть одно время она была соседкой с Мониной.

«Решетова Татьяна Ильинична, 1959 года рождения, постоянное место жительства — город Ленинград», — прочитал про себя Широков.

— А я вспомнила эту пару, — вдруг заявила администратор.

— Да? — удивился Станислав.

— Да, помню… Женщина — приятная блондинка, миниатюрная такая, следящая за собой. Мужчина — высокого роста, худощавый. Глаза у него беспокойные, так ведь?

— Так… — с интересом подтвердил Широков. — Вас как зовут?

— Нелли Павловна…

— Нелли Павловна, ради Бога! Постарайтесь припомнить мельчайшие детали поведения, разговоров этих людей. Это — очень опасные преступники!

Проникнувшись ражностью дела, женщина прикрыла ладонью глаза. Потом скрестила руки на груди и, глядя перед собой, заговорила: