Белая кошка в темной комнате

…Переговорив с Широковым, подполковник тотчас собрал сотрудников отдела, не успевших еще разойтись на обед. Как всегда, возникла проблема транспорта. Двух машин — отдельского «уазика» и ерофеевской «Волги» — могло не хватить. Удалось выпросить «Жигуленок» у дежурного по ГАИ. Перед выездом шеф успел предупредить начальство в области, чтобы там перекрыли въезды в город, а также поручил заместителю послать людей на блокирование окружной дороги здесь. В 13 часов кавалькада, мигая «маячками», понеслась в сторону Беседино. Поворота к деревне достигли через полчаса. Еще минут десять «пылили» по проселку, пока в глубокой лощине не показалось довольно большое село с облупившимся куполом колокольни на околице. Времени на разведку не оставалось, да и толкового плана действий, по признанию самого Ерофеева, не было из-за весьма туманного представления о вероятных шагах противника. Поэтому, не мудрствуя лукаво, машину ГАИ спрятали на пригорке в кустах — для резерва и страховки. «Уазик» поставили на левом, ближнем к дороге, краю села, а сам шеф вместе с Белозеровым и остальными сотрудниками проехали дальше к церквушке. Рядом с ней оказалось старое кладбище, за ним — поросший густой травой и кустами пологий спуск к небольшой речке, а может — большому ручью. Огибая холм с церковью, ручей образовал у его подножия почти правильную дугу. Дорога у колокольни обрывалась, переходя в тропинку, петлявшую по склону и терявшуюся в прибрежных кустах. Отогнав машину за церковь так, чтобы ее не было видно ни с дороги от центра села, ни с тропинки, Ерофеев с Белозеровым решили осмотреться. Обойдя кладбище, побродили по холму, спустились к ручью, но ничего интересного не обнаружили: свежих следов открытой земли на всем участке холма до самого ручья не просматривалось. Под предлогом поиска знакомых переговорили с возвращавшимся с берега дедом; но тот, просидев с раннего утра с удочкой, вроде бы, посторонних не заметил. Поразмыслив, но ничего не придумав лучше, шеф распорядился ждать и вести наблюдение, а потому перегруппировал наличные силы. Один из сотрудников с переносной рацией, фотоаппаратом, с телеобъективом и биноклем забрался на колокольню, рискуя сломать себе шею. Зато оттуда он мог сносно видеть всю сельскую главную улицу до самого поворота к пригорку, где пряталась машина ГАИ, и при необходимости, делать снимки происходящего. Второй сотрудник, по счастью одетый в простую рубаху и джинсы, соорудил себе некое подобие удилища и устроился на берегу ручья рядом с тропинкой. Еще двое — заняли позиции в кустах на флангах склона. И, наконец, Белозеров с напарником засели за оградой кладбища метрах в трех от тропинки. «Уазик» без опознавательных знаков милиции с водителем и одним сотрудником застыл на маленькой площади перед сельсоветом. Сам подполковник устроился в «Волге» у рации. По его замыслу «гаишники» должны были наблюдать за дорогой и сообщать по радио о появлении всех подозрительных, похожих по приметам на преступников. Далее наблюдение за прибывшими поручалось сидящим в машине у сельсовета. Те, в свою очередь, передавали объект по рации Ерофееву и наблюдателю на колокольне. Правда, шеф клял себя, что прихватили только две переносные рации (вторую дали Славе). Это затрудняло связь с «рыбаком» и ребятами на флангах. Пришлось срочно оговаривать систему визуальных сигналов с помощью белого платка наблюдателя на колокольне. Полностью закончив приготовления к 14.15, принялись ждать. Выручало и то, что прохожих в этой части села было мало. Несколько раз с пригорка поступали сигналы о появлении машин и людей, но они оказывались ложными. К 16 часам у шефа начали возникать сомнения в плодотворности предприятия. Он не исключал, что преступники все же побывали уже здесь. Это тем более беспокоило, что при таком варианте уходило драгоценное время для организации их поиска и перехвата. Не радовала и перспектива торчать до глубокой ночи, а потом как-то придумывать замену людей. Но вот в 16.10 с пригорка сообщили: к деревне движутся двое мужчин и с ними женщина. Один — мужчина пожилой, одет по-деревенски. Второй — лет сорока, высокий, худощавый в костюме из «варенки». Женщина также подходила по приметам. При себе имеют дорожную сумку. Все трое оживленно беседуют. Через десять минут с площади передали, что «троица» вошла в жилой дом, четвертый от сельсовета в сторону кладбища. Еще через полчаса мужчина в «варенке» и женщина появились на улице и не спеша двинулись к церкви. Через пару минут они уже находились в поле зрения подполковника. Монину Ерофеев сразу узнал по фотографии. Возле кладбища парочка огляделась. Заглянули оба поверх ограды — нет ли там кого. Затем обогнули кладбище и уселись на землю под оградой к ручью. Белозеров с напарником оказались в каких-нибудь трех метрах позади преступников. Монина с Сомовым достали какие-то бумажки и, заглядывая в них, осмотрели склон холма, тихо о чем-то переговариваясь. Минут через десять Сомов встал, подошел к угловому столбу кладбищенской ограды и не торопясь начал спускаться в сторону ручья. Остановился, сделал два десятка шагов перпендикулярно первоначальному направлению движения, присел, спустился еще ниже к ручью и застыл в двух метрах от большого куста. Тут он опустился на четвереньки, быстро пошарил по траве, вскочил и радостно замахал подруге, которая к тому моменту заняла позицию у крайнего столба и внимательно наблюдала за округой. Увидев знаки Сомова, Монина побежала к нему. Вместе они опять что-то рассматривали в траве, и Сомов воткнул в землю прутик. После чего, обнявшись, так же медленно пошли вверх, к кладбищу, держа курс на тропинку. Получив эту информацию от наблюдателей, Ерофеев посчитал, что место найдено, но изъятие намечено перенести на более позднее время — когда стемнеет. А потому передал подчиненным команду «брать» и дал необходимые инструкции.