Белая кость

Послышался всплеск и барахтанье не желающей умирать твари. Тяжесть капкана и вытравленная за борт веревка, как говорят минеры, поставило жертву на заданное углубление «штерто-грузовым» способом.

В то время кораблем командовал капитан 3 ранга Черных, высокий, грузный и лысеющий офицер, с лицом большого обиженного ребенка, вдруг заснувшего с кашей во рту. На всё и на всех он всегда смотрел с откровенной брезгливостью. Это сильно подчеркивали толстые губы, которые он все время кривил в постоянной попытке отсосать языком что-то, застрявшее с обеда между зубов.

А уж пожрать и выпить он любил! Пробу всегда снимал сам, съедая не менее трех-четырех котлет, чем выводил из себя молодого интенданта лейтенанта Прищуру.

Как-то за обедом, в присутствии офицеров штаба бригады, проинструктированный интендантом молодой вестовой подал командиру второе без котлеты, то есть один «голый» гарнир. На вопрос «А где котлета?» тот простодушно объяснил: «Так ведь вы ее, товарищ командир, съели во время снятия пробы».

Тот покраснел и, изобразив гримасу невыносимой боли, как будто ему сделали этой котлетой «контрольный выстрел в желудок», приказал вызвать к нему Прищуру.

С прибытием лейтенанта, щедро брызгая слюной, командир заорал в порыве гнева:

— Лейтенант, вы что, ХУИ закончили? — Обидно намекая на Хабаровское училище интендантов.

— Никак нет, Краснодарское, товарищ командир, — тушуясь от необычного тона, ответил Прищура.

— И какую форму вы носите?

— Военно-морскую, товарищ командир.

— Вот и носите ее с честью и не прикидывайтесь здесь выпускником пехотного училища. — Почему до сих пор не сдали зачеты на ходовую вахту? Где ваш зачетный лист? Отныне все зачеты у вас буду принимать лично! И с понедельника приготовьте свою службу к проверке! Посмотрим, какие у вас недостачи в имуществе и продовольствии!

На послеобеденном построении, по настоятельной просьбе ЗАМа, был проведен митинг личного состава, обличающий звериную сущность империализма. Причиной его проведения послужила информация СМИ о нарушении разведывательным судном США «Пуэбло» территориальных вод Корейской Народно-демократической республики.

Командир и ЗАМ вышли к личному составу, не договорившись, кому из них выступать. Их короткое шушуканье приобрело тон локального конфликта. ЗАМ, разводя в недоумении руками, укоризненно бросил: «Ведь вы же коммунист!». Черных не заставил себя долго ждать: «Ты тоже член партии…». На что Замполит язвительно парировал: «Здесь, на корабле, я ее мозг, прежде всего». Это прозвучало убедительно, и командир был вынужден «держать слово» перед личным составом. Яркое выступление отца-командира захватывало и воодушевляло…

Слова, как бы выдавливаемые из организма, плыли над баком корабля:

— Товарищи матрозы! — лениво, сквозь зубы обратился он к строю. — Каждый из вас за свою службу хочет получить какую-то бзду!

Находившийся позади него ЗАМ встрепенулся, проворно наклонился к его уху и отчаянно зашептал, на ходу исправляя содержание речи: «Не бзду, а мзду, товарищ командир». Тупо посмотрев на ЗАМа, командир продолжил, жуя губами:

— Вот я и говорю, бзду, а империалисты нам не дают съездить в нормальный отпуск по поощрению. Буквально вчера американское судно «Поэбл'o» нарушило территориальные воды КНДР.

Густо краснеющий ЗАМ опять живо зашептал на ухо командира: «Пуэбло», товарищ командир, «Пуэбло»!

— Вот, я и говорю — «Поэбл'o», — невозмутимо продолжал тот…

Мы тоже стояли в том строю и по своему балдели как от увиденного, так и услышанного…

Утром следующего дня в соединении сыграли тревогу. Причина оказалась серьезной. На потийский рейд прибыл и стал на якорь эсминец под флагом командующего флотом. На нем действительно прибыл новый командующий Черноморского флота адмирал Сысоев, который вступал в должность.

Уже через полчаса с борта баркаса на пирсе появилась его небольшая коренастая фигура, сопровождаемая группой офицеров штаба. Приняв рапорт командира базы капитана 1 ранга Полищука, командующий направился по причалу в сторону трапа СКР «Волк».

Тремя сутками раньше СКР пришел с плановых артиллерийских стрельб и теперь стоял, ошвартованный кормой на своем штатном месте.

Командир Черных с лилово-розовым лицом поросенка, изрядно помятый и какой-то неухоженный, топтался на юте в надежде, что командующий пройдет мимо в здание штаба бригады. Прошлый вечер он ночевал на корабле и по привычке «усугубил». Приезд командующего застал его врасплох, и теперь вид у него был растерянный, как у пешехода на улице, которому в руки внезапно вставили миноискатель.

Врубаться в происходящее он стал только тогда, когда командующий по-мальчишески быстро поднялся по трапу на борт СКР.

Пытаясь тоже изобразить лихость, по-медвежьи приложив «лапу к уху», командир понес свою несуразную фигуру навстречу командующему.

Окинув его внимательным взглядом и не дав даже раскрыть рта, командующий остановил его вопросом:

— Командир, когда последний раз корабль выполнял артиллерийские стрельбы?

Получив ответ, Сысоев быстрым шагом направился к кормовому орудию, у которого уже топтались незадачливые комендоры.