Белая Кость (СИ)

Он оглянулся. Определить, кто кричал, не удалось. Посмотрел вперёд и не увидел монаха. Рывком повернулся влево, вправо. Завертелся на месте. Белые накидки гвардейцев цепляли взгляд и мешали сосредоточиться. В груди разрасталась паника.

Киаран выскочил в коридор. Бывшие вассалы Мэрита скручивали флаги.

— Вы не видели белого монаха?

— Нет, милорд.

Киаран кинулся к караульным:

— Из зала выходил белый монах?

— Нет, милорд.

Он поднялся на балкон, окинул толпу взглядом. Перешёл на другой балкон… Выйдя во двор, велел Выродкам перекрыть выходы из замка, обыскать постройки и подвалы, вылезти из кожи вон, но найти Чистильщика душ.

Вернувшись в башню, Киаран вновь расспросил караульных и встал в дверях Тронного зала. Кто выдал этому старику тайну, связывающую род Айвилей с королём Осулом? Только сам король Осул. Кому король Осул выдал тайну? Только безмолвному Чистильщику душ. Никому другому он не признался бы в содеянном.

Вокруг продолжали толкаться и возбуждённо шуметь дворяне. Очередь к трону становилась короче. Если Янару не отвести в женские покои сейчас, то ей придётся томиться в укрытии до вечера.

— На вас лица нет! — воскликнул Ардий, когда Киаран вошёл в ложу. — Что случилось?

— Потерял фамильный перстень.

— Не расстраивайтесь. Люди перейдут в другой зал, и перстень найдётся.

— Я тоже так думаю… Леди Янара, вам пора. Сэр Ардий, вы оставайтесь. Незачем ходить друг за другом.

Проводив вдову и препоручив её служанкам, Киаран долго сидел на корточках в тишине подземелья, силясь остыть. Хаос в голове сменился чёрной пустотой. Ни одной мысли. И вдруг забрезжила надежда. У монаха нет никаких доказательств. Ни документов, ни свидетелей. И заговорит ли он открыто? Нарушение обета молчания ляжет несмываемым пятном на репутацию древнейшего ордена. А если заговорит? Рэн знает, что род Айвилей не пользуется народной любовью, и, скорее всего, расценит слова монаха как бред полубезумного старика или как клевету.

Киаран вернулся в Тронный зал, когда ритуал клятвы верности подходил к концу.

— Где вы были?

Он посмотрел на Лейзу:

— Отводил вдову.

— Ей понравилась церемония?

— Я не спрашивал.

— А я разговаривала с вашим сыном. Вы совсем забыли о Гилане.

— Каюсь, забегался, — кивнул Киаран и посмотрел на малого лорда, присягающего королю последним.

Рэн отдал атрибуты власти Хранителям и объявил о своём решении оставить на высоких постах тех же людей.

Услышав это, Киаран скривил губы. С Хранителями всё понятно. Они получали свои должности по наследству и не играли в политические игры. Не поддерживали ни короля, ни его противников и соблюдали полный нейтралитет во всех вопросах, поскольку присоединение к какому-либо лагерю равносильно потере престижного места при смене власти. Их мало волновало, кто сидит на троне. Они служили не королю, а королевству. И при любом правителе исполняли одни и те же задачи.

Не испытывая ни досады, ни злости, Киаран смотрел на сияющего от гордости коннетабля королевской гвардии. В ушах звучали аплодисменты дворян и голоса гвардейцев, поздравляющих командира.

«Вот и всё, пора домой», — подумал Киаран и сделал шаг назад.

Лейза схватила его за рукав:

— Вы куда?

— Пойду поищу Гилана.

Пальцы Лейзы, сжимая ткань его куртки, побелели от напряжения.

— Подождите!

— Мне здесь больше нечего делать.

С помоста прозвучало:

— Великий лорд Айвиль!

Киаран обернулся. Хранитель грамот протянул королю серебряный поднос, на котором лежал свиток, обвязанный золотым шнуром.

— Я назначаю вас лордом Верховным констеблем. Даю вам широкие судебные полномочия и возлагаю на вас исполнение высших функций военного управления. — Рэн взял свиток с подноса. — Ваша охранная грамота, лорд Верховный констебль. На днях будет готов ваш охранный жетон.

Киаран не верил своим ушам. Лейза не раз говорила, что её благодарность удивит его. Назначение не удивило — поразило! Особое удовольствие доставляли вытянутые лица лордов. Хозяин Выродков, хранитель сотен ужасных тайн, стал правой рукой короля!

Рэн пригласил гостей к праздничному столу и вместе с Лейзой покинул зал. Прижимая свиток к груди, Киаран наблюдал, как дворяне друг за другом исчезают в распахнутых дверях. Торопятся запить яд зависти и заесть горечь негодования и тревоги.

— Вы рады, милорд? — спросил Гилан.

Киаран взъерошил ему волосы:

— Рад.

— По вам не видно.

— Мне не верится. — Киаран повертел в руке свинцовую печать, прикреплённую к золотому шнуру. — Сходи во двор. Узнай, Выродки нашли то, что я просил?

— Хорошо, — кивнул Гилан. — Придержите для меня место за столом. — Ринулся в толпу и заработал локтями, пробивая себе путь.

Киаран прошёлся по залу, заглянул за колонны, надеясь обнаружить рясу. Её мог надеть кто угодно, а потом быстро снять и спрятать. Иначе старику не удалось бы скрыться за несколько секунд. Внутренний голос нашёптывал: род Айвилей перешёл тайному ордену дорогу. Монахам подвернулся случай отомстить.

Решив на рассвете отправиться в Ночную крепость и перешерстить семейный архив, Киаран поспешил в Пиршественный зал.

— 1.42 ~

— Мне кажется, вы слишком радостно читаете молитвы, — проговорила Таян.