Белая ласточка

Роща стала редеть. Пошли места захудалые, сараи и свинарники, и началась деревня. В начале деревни встретился мужик: здоровенный, черноволосый с проседью, в пестрой трикотажной тенниске навыпуск. Рожа его показалась Мухину зверской, опереточно-разбойничьей. Все дело в том, что мужик был рябой, его красное лицо было усеяно оспинами, как стенка в тире.

— Не скажете, — спросил Мухин, — где тут Козел живет?

— Я Козел, а чего? — ответил мужик.

Он заулыбался, и его «зверская рожа» оказалась довольно симпатичным, добродушным лицом славного дядьки-балагура.

— Ты чего, ко мне, что ль? — спросил мужик.

— Да я за молоком, — Мухин показал на бидон, — мне сказали, у Козловых есть, дом Козловых... — он смущенно мямлил, стараясь исправить свою невольную грубость.

— Ой, браток, а у нас сегодня, кажись, и нет, гости приехали. Родня, понимаешь. А знаешь что, вон второй дом, спроси у хозяйки.

— Ага, ага, спасибо! — заторопился Мухин.

Козел размашисто пошел дальше. Потом обернулся и крикнул издали Оське:

— Если хозяйки нет... там дочка... У нее спроси... Жми дальше, браток!

«Ну и рожа, как стенка в тире. А славный дядька», — подумал Мухин, и стал «жать дальше».

Оська откинул калитку и вошел во двор. Его облаял черный и лохматый пес: выкатился из яблоневого сада и бросился к Мухину.

— Назад, Цыган, ко мне! — раздалось с крыльца. — Смирно, Цыган!.. Да вы не бойтесь, он смирный.

На верхней ступеньке крыльца сидела девушка и глядела на Мухина.

Оська поздоровался. Девушка тоже.

С огородов, из дальнего конца деревни, слышалось пение: «...и с плеча ее бросает в набежавшую волну».

— А сегодня что, деревенский праздник какой-нибудь? — спросил Оскар.

— Праздник вчера был, — ответила девушка, яблочный спас. А это гости наши поют, дядя мой приехал, пошел к родне.

Девушка послюнила палец, провела по пушистым серым бровям, потом пригладила волосы на висках. Рядом с ней на ступеньке стояло прямоугольное зеркало и лежал гребешок. Как видно, она тоже собиралась в гости. Она спросила:

— А вы к нам?

— А я к Козлу за молоком пришел, — сострил Оскар и сам по-глупому рассмеялся.

Тут, рядом с этой простецкой девушкой, он сразу освоился и чувствовал себя свободно. Словно он сам заразился от только что встреченного дядьки его добродушием и балагурством. А может, в этом доме сам дух был такой — веселый, простой и дружеский — и он сразу же охватил и Мухина. Однако его шутка — «к Козлу за молоком», он сам почувствовал, — была действительно глуповата, но девушка, казалось, этого не заметила.

— Да? — она взглянула на Мухина и вздохнула. — А вы знаете, у нас сегодня нет молока. Все ушло на еду... Да вы садитесь, — она подвинулась на ступеньке. — Может, чего придумаем.

Оскар сел рядом. Девушка протянула ему зеркало, а сама взяла расческу.

— Подержите вот так, ага?

Оскар приподнял зеркало, а девушка стала, глядя в него, причесываться.

— Да не так, повыше, повыше! Вот теперь так. — Она отвела его руку немного влево и вверх.

Ладонь ее была жестковатая и теплая. От волос и нежной здоровой шеи пахло парным молоком и сеном.

Она поплевала на гребень и принялась начесывать волосы.

— Ну, вот так, спасибо! — взяла из рук Мухина зеркало, отложила зеркало и расческу в сторону и протянула ему ладошку: — Познакомимся?

— Мухин. Ося.

— Галя... А вас... Вася? Ой! Я не расслышала, —. переспросила девушка.

— О-ся... В общем, Оскар, — передернул плечами Мухин, — такое имя...

С девчонкой было хорошо. Она разговаривала весело, удивляла Мухина простодушием. Чистое скуластенькое ее лицо все время вспыхивало улыбкой.

— Вы всегда здесь живете? — спросил Мухин.

— Раньше жила, а теперь я в городе, в общежитии, — она широко заулыбалась. — Я в техникуме учусь.

— В каком?

— А в строительном техникуме. Сейчас я на практике.

— Где? На стройке? — не сразу сообразил Мухин.

— Прям, на стройке! Тут наш лагерь недалёко, в лесу. Может, видали?

— А, видел, знаю, — соврал Мухин. Лагеря он не видел.

— Ну и вот. У нас танцы там каждый вечер, дачники приходят. А вы почему не приходите? — она посмотрела Мухину в лицо и расширила глаза. Мухин усмехнулся:

— А откуда вы знаете, что не прихожу?

— Чего-то я вас не помню.

— А вы всех помните?.. У вас, наверно, феноменальная память.

— Всех не всех, а вас бы запомнила.

— Э-э... — Мухин пригладил пятерней челку. — Правда?

— Ага. У вас запоминающаяся внешность. А вы женаты?

Мухин поперхнулся от неожиданности:

— И да, и нет...

«Ну и простота святая! — подумал он. — А почему «и да, и нет»? А ладно, пусть поломает голову». Он и сам не знал, почему он так ответил. «Ну и девчонка! Ну, дает!» Мухин хотел было презрительно пофыркать в душе, но, сам того не замечая, с интересом слушал самоуверенные реплики этой простушки, и уже ждал их, втянулся в игру. Девчонка не умолкала. Ясная, крепкая, вся на виду. Все это было так непривычно.

— Эх, — она откинулась и потянулась, — знаете, о чем я думала сейчас?

— Откуда же я могу знать?

— О наших ребятах.

— О студентах?