Белая малина Сборник повестей)

Если все делали, как надо, рыба должна быть. А нет — так нет. От второго захода пользы не будет, рыбу уже не обманешь. Уйдет. И малька не поймать!

Но, кажется, заход получился удачным. Вот-вот сеть покажется из воды — плеск, брызги, волны ходуном! Хаматкан не устоял на ногах и окунулся. Сеть полная, мне-то видно, какие форелины бьются! По локоть, не меньше! Я даже испугался, что не успеем выволочь на берег: рыба порвет ячеи и уйдет.

Да что они там возятся? Скорей надо на берег выбрасывать. До сих пор мы никогда не вытаскивали сеть, а поднимали концы. К кому рыба ближе, тот одной рукой свой конец держит, другой рыбу выкидывает на берег. Сейчас — где там! Еле вылезли сами — тяжеленная сеть. Отволокли подальше от воды и вывалили в траву.

И опять полезли. После такого улова кто удержится второй раз не попытать счастья! Только ниже по течению. Здесь от берега до берега было пошире и вода доходила лишь до колен. Свинцовые грузила волочились, скребли по гальке. Бешагур и Хаматкан быстро добрались до того берега. Но уж ничего не попалось — какие-то тряпки, тина, из-под которых вдруг выскользнула черная змея. Я так и ахнул, когда увидел рыбу в ее пасти. Змея, выпустив добычу, юркнула в камыши, но Бешагур ловко схватил ее за хвост и стал крутить над головой. Я понял, сейчас швырнет ее, и змея свалится прямо на меня, если так и торчать на месте с открытым ртом. Я кинулся прочь. Споткнулся о камень и растянулся в кустах, ободрав себе руки. От страха и боли не почувствовал.

— Беги! — крикнул Бешагур.

Я сразу вскочил, и тут же передо мной что-то шлепнулось с глухим стуком. Подбежал Бешагур.

— Не бойся, она оглушена, — сказал он. — А здоровая!

Потом мы еще ловили — до самой плотины. Полкорзины набралось. Я тащил с трудом. Столько ни разу не было, все руки оттянула: когда из воды поднимал, чтоб перетащить на другое место, ее будто кто снизу держал.

Дальше плотины не пошли. И так много! Да и устали, вечер уже. А за плотиной глубоко, нашей сетью ничего не поймать.

Рыбы хоть и много, но всего одна крупная — как корова среди телят. Как будем делить? Каждый из нас об этом думал.

Хаматкан и Бешагур вылезли на берег, расстелили сеть на траве, чтоб просохла, а сами пошли мыться. Потому что в тине и рыбьей чешуе все перемазались. И Хадзыбатыр с ними.

— Неси рыбу! — крикнул мне Бешагур.

Я выволок корзину из воды, протащил по траве и опрокинул. Большая рыбина оказалась в самом низу, но все равно торчали голова и хвост. Прежде мы быстро делили улов. Теперь же глаза разбежались, все перепуталось из-за этой «коровы». Кому она достанется?

— Потом поделим, — сказал Хадзыбатыр, — Сначала сеть залатаем.

Мы о ней и забыли! А такой был порядок: пока не починим порванную сеть, к дележу не приступать.

С сетью мы управились быстро и собрались вокруг рыбы. Делил улов, как всегда, Бешагур. Сперва он вытащил самую крупную и отложил. Потом отыскал помельче и тоже — в сторону. Мне вспомнилась Дзыцца. Она так поступала с начинкой для уалибаха: сколько будет пирогов, столько наделает и кружков сыра. Какой-нибудь кружок покажется слишком большим — оторвет от него и прибавит к меньшему. Везде станет поровну.

В одной кучке было уже пять рыбин, а большая все еще лежала в одиночестве. Бешагур молча сопел, соображая. Дескать, без вашей помощи обойдусь. Ни разу на нас не посмотрел. Наконец рядом с большой шлепнулась вторая форель. Мы все этого ждали. Я про себя начал считать: в кучках уже по шесть штук, значит, самая крупная вроде как сама по себе целая доля. Так-то оно так, конечно, и рыба была не мельче той, какую налавливали прежде, но каждый зарился на эту здоровенную форелину.

Бешагур поднял голову:

— Ну как?

Никто не ответил. Потому что легко промахнуться. Бешагур взял последнюю рыбу, подержал, не зная, куда класть, потом бросил к первой доле и облегченно вздохнул. Точно вскапывал огород и теперь перевернул последнюю лопату.

Мы уставились на разложенную по кучкам рыбу. Все было как будто без обмана, но форелина тянула к себе. Кому же из нас посчастливится?

Несколько дней назад в «Сказаниях о нартах»[18] я прочитал, как охотники делили добычу…

В наш магазин привезли всего пятнадцать книжек, и стоили они дорого, целых тридцать рублей каждая. У Дзыцца деньги были последние, но она сразу дала: на книжку или тетради лучше одолжит, чем оставит без них. У отца и матери не было возможности учиться — так, говорит, вы учитесь за нас! И рассказала мне об отце. Жили тогда в горах, из каждого дома в школу отпускали только одного. А Баппу всякий раз увязывался за старшим братом. Что было с ним делать! Стали привязывать к столу…

Я купил книгу и по вечерам читал вслух. К нам и соседи приходили послушать.