Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Дни летят. Присцилла и Эстер балуют меня. Одна готовит, другая носит воду и даже стирает одежду. Когда я протестую, они говорят, что на улице слишком жарко для того, чтобы я могла работать. Так что большую часть времени я провожу на пляже, все еще ожидая знака от Лкетинги. По вечерам к нам часто приходят воины масаи, мы играем в карты или пытаемся рассказывать истории. Со временем я замечаю, что то один, то другой проявляют ко мне интерес, но мне не хочется даже думать об этом, потому что мне нужен только один мужчина. Никто из них не был так прекрасен и строен, как мой полубог, ради которого я пожертвовала всем. Воины замечают мою незаинтересованность, я узнаю про новые слухи о Лкетинге. Видимо, все знают, что я все еще жду его.

Когда я в очередной раз вежливо, но твердо отклоняю предложение масаи о дружбе, то есть о любовной связи, он говорит: «Зачем ты ждешь этого масаи? Все знают, что с деньгами, которые ты ему дала на паспорт, он ездил в Малинди-Ватаму и спустил их там с африканскими девушками». Затем он встает и говорит, что мне следует еще раз подумать о его предложении. Я прошу, чтобы он больше не появлялся. Тем не менее чувствую, что меня бросили и предали. А что, если это правда? В голове крутится множество мыслей, и единственное, в чем я уверена в конце дня, так это в том, что не хочу верить в услышанное. Я могла бы поехать в Момбасу к индийцу, но у меня почему-то не хватает на это духу – чувствую, что не вынесу позора. Каждый день я встречаю воинов на пляже, и историям нет конца. Один даже рассказал, что Лкетинга сошел с ума и его силой увезли домой. Там он якобы женился на молодой девушке и больше не приезжает в Момбасу. Если мне нужно утешение, то рассказчик всегда к моим услугам. Боже мой, когда они оставят меня в покое? Я начинаю чувствовать себя ланью среди львов. Все хотят меня съесть!

По вечерам я рассказываю Присцилле о последних слухах и ухаживаниях. С ее точки зрения, это нормально. Я здесь три недели одна, без мужчины, а эти люди привыкли считать, что белая женщина никогда не остается одна надолго. Затем Присцилла рассказывает мне о двух белых женщинах, которые давно живут в Кении и не пропускают ни одного масаи. С одной стороны, я в шоке, а с другой, поражена, что здесь есть другие белые женщины, которые даже говорят по-немецки. Я расспрашиваю Присциллу о них. Она указывает на небольшой коттедж в деревне и сообщает: «Этот домик принадлежит Ютте, немке. Она сейчас работает в туристическом лагере где-то в районе Самбуру, но в ближайшие две-три недели хочет ненадолго заехать сюда». Меня заинтересовала эта загадочная Ютта. Между тем ухаживания продолжаются, и от этого мне в самом деле становится нехорошо. Одинокая женщина для них славная добыча, а Присцилла либо не может, либо не хочет заступиться за меня. Когда я говорю ей об этом, она порой смеется как ребенок, и я не могу понять почему.

Мое путешествие с Присциллой

Однажды Присцилла предлагает съездить с ней на пару недель в ее деревню, чтобы навестить мать и пятерых детей. Я удивлена: «У тебя пятеро детей? Где они живут?» – «С мамой или иногда с братом», – отвечает она. Присцилла обитает на побережье, где зарабатывает продажей украшений, которые дважды в год привозит домой. С мужем она давно рассталась. Я не устаю удивляться здешним нравам.

Я думаю, что к тому времени, как мы вернемся, Ютта, может быть, уже будет здесь. Я соглашаюсь. Поездка спасет меня от ухаживаний масаи. Присцилла очень волнуется, потому что никогда не приводила домой людей с белой кожей.

Не мудрствуя лукаво, мы отправляемся на следующий день. Эстер остается присматривать за хижиной. В Момбасе Присцилла покупает детям школьную форму. У меня с собой только небольшой рюкзак, в котором нижнее белье, свитер, три футболки и сменные джинсы. Мы берем билеты, и у нас еще достаточно времени до отправления вечернего автобуса, поэтому я иду в парикмахерскую и заплетаю волосы в африканские косички. Эта процедура занимает почти три часа и очень болезненна. Но такая прическа кажется более практичной для путешествий.

Задолго до отъезда у автобуса уже толпятся десятки людей. Сначала на крышу укладывается багаж. Когда мы отправляемся, вокруг уже царит кромешная тьма, и Присцилла предлагает поспать. До Найроби девять часов езды, потом нам предстоит пересесть на поезд и выдержать еще четыре с половиной часа до Нарока.

Во время этой долгой поездки я вся измучилась и чувствую облегчение, когда мы наконец прибываем. Далее нужно идти почти два часа чуть в гору по полям, лугам и даже сосновым лесам. Местный ландшафт напоминает мне Швейцарию: вокруг только зелень и ни одного человека.

Наконец далеко вверху я замечаю дым и какие-то ветхие деревянные бараки. «Мы почти на месте», – говорит Присцилла и объясняет, что ей нужно принести отцу ящик пива, это подарок для него. Я поражена, видя, как она тащит его на голове. Мне любопытно, как живут эти масаи. Присцилла сказала, что они богаче самбуру, из племени которых происходит Лкетинга.