Белая масаи

Через какое-то время вернулись юноши. Лкетинга был в деревне, и никто не мешал мне наслаждаться общением. Мы говорили обо всем на свете, о Швейцарии, о моей семье и предстоящей свадьбе. Джеймс восхищался мной и гордился тем, что его брату, которого он считал человеком непростым, досталась белая хорошая жена. Юноши много рассказали мне о своей школе, о строгом директоре и о том, как сильно отличается жизнь тех, кто посещает школу. Многое в родительском доме теперь казалось им непонятным. Они приводили примеры, над которыми мы дружно смеялись.

Джеймс спросил, почему бы мне не начать зарабатывать деньги, ведь у меня есть машина. Я могла бы привозить для сомалийцев кукурузу или сахар, перевозить людей и т. д. Из-за ужасного состояния дорог заниматься этим я не хотела, но сказала, что после свадьбы обязательно найду какое-нибудь дело, которое будет приносить мне доход. Я мечтала иметь собственный магазин и торговать продуктами, но пока это было только желание. Я была слишком слаба, и прежде нам следовало узаконить наши отношения. Только после этого я должна была получить разрешение на работу. Услышав о магазине, юноши пришли в восторг. Джеймс заверил меня, что через год, закончив школу, обязательно мне поможет. Эта мысль показалась мне очень заманчивой, но все же год – довольно большой срок.

Лкетинга вернулся, и вскоре юноши уважительно покинули нашу маньятту. Он спросил, о чем мы разговаривали. Я поделилась с ним идеей насчет магазина. К моему изумлению, он тоже очень обрадовался. На весь район это был бы единственный магазин масаи, и сомалийцы остались бы без покупателей, потому что местные предпочтут ходить к людям из своего племени. Он сказал, что на это потребуется много денег, и спросил, есть ли у меня необходимая сумма. Я успокоила его, сообщив, что у меня осталось немного денег в Швейцарии. Идея была хорошая, но ее еще нужно было хорошенько обдумать.

Pole, pole [17]

В последнее время я часто помогала больным. Однажды я вылечила ребенка соседки, у которого образовался на ноге гнойный нарыв, и с тех пор матери ежедневно приносили мне своих детей. У некоторых были самые жуткие абсцессы. Я очищала раны, смазывала, забинтовывала и наказывала им приходить через два дня. Вскоре людей стало так много, что у меня закончилась мазь, и я больше никому не могла помочь. Я отправляла их в госпиталь или в миссию, но женщины уходили молча, не следуя моему совету.

Через два дня ученикам предстояло вернуться в школу. Меня это очень огорчало, потому что с ними было гораздо веселее. Планы о том, чтобы открыть свой магазин, становились все более определенными, и я решила съездить в Швейцарию, чтобы набраться сил и привести свой вес в норму. Меня привлекала возможность доехать до Маралала на машинах Роберто или Джулиани. Тогда наш «лендровер» я могла бы оставить здесь. Я тут же сообщила Лкетинге о своем решении. Узнав, что через два дня я уезжаю, он пришел в смятение. Я пообещала ему подумать о магазине и привезти деньги. Его я за это время попросила узнать, где и как мы можем построить здание. В ходе обсуждения идея магазина стала еще конкретнее. Теперь мне нужно было только время, чтобы все подготовить и набраться сил.

Лкетинга снова испугался, что я его брошу. На этот раз меня поддержали юноши и дословно перевели ему мое обещание вернуться через три-четыре недели совершенно здоровой. Я сказала, что точную дату приезда сообщу тогда, когда у меня на руках будут билеты. Я решила поехать в Найроби наудачу в надежде купить билет на ближайший самолет. С тяжелым сердцем он согласился. Я оставила ему немного денег, примерно триста франков.

Захватив с собой только самое необходимое, я с группой школьников стояла возле миссии и ждала отъезда. Время отъезда нам было неизвестно, но все знали, что тот, кто опоздает, пойдет до Маралала пешком. Меня провожали мама и мой любимый. Мама давала Джеймсу последние указания, а я утешала Лкетингу. Он не знал, как пережить месяц без меня. Потом пришел Джулиани. Я села на переднее сиденье, а юноши – на заднее. Лкетинга помахал мне и на прощание сказал: «Заботься о нашем ребенке!» Я улыбнулась.

Пастор Джулиани мчался по дороге с такой скоростью, что удержаться на месте стоило мне большого труда. Мы почти не разговаривали друг с другом. Когда я сказала, что вернусь через неделю, он ответил, что на выздоровление уйдет не меньше трех месяцев. О такой длительной разлуке с Лкетингой не могло быть и речи.