Белая обезьяна

– Вот шарики, шарики, замечательные шарики! Шесть штук на шиллинг! Вам большой, сударыня? Всего шесть пенсов! Размер-то какой! Купите, купите! Возьмите шарик для мальчугана.

Тут хотя «олдерменов» и не было, но множество людей охотно платили за яркий, веселый шарик.

Без пяти двенадцать он сложил лоток – ни единого шара не осталось! Будь на неделе шесть праздничных гуляний – он нажил бы капитал! С лотком под мышкой он пошел вокруг пруда. Ребятишки славные, но – господи ты боже мой – до чего худы и бледны! Если у них с Вик будет малыш... нет, невозможно, – по крайней мере пока они не уедут туда. Толстый загорелый малыш гоняется за синими бабочками, и от него так и пышет солнцем! Завернув у конца пруда, он медленно пошел вдоль кресел. Вот она сидит, откинувшись в кресле, скрестив ноги в коричневых чулках и коричневых туфлях с язычками, – до чего хороша! В каком-то своем, особом мире. Что-то сжало горло Бикету. Господи! Как ему хотелось все для нее сделать!

– Ну, Вик, о чем думаешь?

– Я думала об Австралии.

– А-а! Ну, этого еще бог весть как долго ждать! Но это пустяки – видишь, я продал все дочиста! Что мы будем делать – походим под деревьями или сразу пойдем на карусель?

– На карусель! – ответила она.

«Долина здоровья» была заполнена восторженной толпой. Толпа плыла непрерывным, медленным и молчаливым потоком под крики владельцев палаток и каруселей и продавцов кокосовых орехов.

– Бей, кати, поддавай! А ну, кто попробует?.. Пенни удар... Кому на карусель?.. Мороженое, мороженое!.. Бананы, замечательные бананы!

Тридцать подвесных кресел гигантской карусели под огромным зонтиком были заняты девушками и молодыми людьми. Под музыку – кругом – быстрее, быстрее, пока не натянется цепь; откинуться назад – ноги вытянуть; смех и разговоры смолкли, напряженные, чуть растерянные лица, руки, крепко впившиеся в поручни. Быстрее, быстрее – потом медленнее, пока не остановишься и не замолчит музыка.

– Вот чудно! – прошептала Викторина. – Пойдем, Тони.

Они вошли в загородку, уселись в кресла. Викторина инстинктивно крепче скрестила ноги и, ухватившись за цепь, наклонилась в сторону движения. Она приоткрыла губы.

– Тони, милый!..

Быстрее, быстрее – каждый нерв, каждый мускул отдать движению. О-о-о! Что за чувство – лететь так, над всем светом. Быстрее, быстрее! Медленнее, медленнее, и – спуск на землю.

– Токи, это просто рай!

– Чудно как-то внутри, когда тебя так заносит!

– Я бы хотела взлететь под самую крышу. Давай еще раз.

– Ладно!

Прокатились еще два раза – половина выручки с шаров! А, не все ли равно? Тони нравилось смотреть на ее лицо. После этого – шесть ударов по шару, и ни разу не попали, и по порции мороженого на брата! Потом под руку пошли разыскивать местечко, где бы позавтракать. Эти минуты отдыха, после имбирного пива и бутербродов, были самыми блаженными минутами для Бикета; покуривая дешевый табак и положив голову на колени жене, он глядел в синее небо – долго-долго. Викторина встрепенулась первая.

– Пойдем посмотрим на танцы.

На зеленой, лужайке, окаймленной песчаной дорожкой, десятка два пар танцевали под оркестр.

Викторина потянула мужа за рукав.

– Мне так хочется пройтись разок, Тони!

– Ну что ж, идет! – согласился Бикет. – Вон тот одноногий подержит мой лоток.

Они вошли в круг.

– Обними меня покрепче, Тони!

Бикет послушался – на это он всегда был готов. Медленно задвигались ноги – в одну сторону, потом в другую. Почти не сходя с места, они делали повороты в такт музыке, забыв обо всем на свете.

– Ты славно танцуешь, Тони!

– А ты-то! Просто чудо! – шепнул Бикет.

В перерывах, отдышавшись, они подходили проверить – тут ли одноногий с лотком; потом снова шли в круг, пока оркестр не кончил играть.

– Честное слово, – сказала Викторина, – ведь на пароходе тоже бывают танцы. Тони!

Тони крепче сжал ее талию.

– Я добьюсь этого, хоть бы мне пришлось ограбить банк. Я пойду для тебя на все, Вик.

Викторина только улыбалась: она-то уже добилась своего!

Толпа, разгоряченная, усталая, веселая, двигалась по полю битвы, усеянному бумажными кульками, банановой кожурой и обрывками газет.

– Давай выпьем чаю и еще разок прокатимся на карусели, – сказал Бикет, – потом перейдем на ту сторону, в рощу.

На той стороне, в роще, гуляли пары. Солнце медленно заходило. Тони и Вик сидели под деревом и смотрели на закат. Легкий ветер шуршал в листве берез. Смолкли голоса людей. Как будто все пришли сюда искать тишины, ждать темноты и уединения. Изредка бесшумно шмыгал какой-нибудь шпион, разглядывая пары.

– Вот лисицы! – сказал Бикет. – Ух, с каким удовольствием я бы им расквасил носы!

Викторина вздохнула, крепче прижимаясь к нему. Ктото заиграл на гитаре; зазвучал голос. Смеркалось, где-то всходила луна, и маленькие тени крались по земле.