Белая пешка

Стону, качаю головой и надеваю чистую футболку через голову. Я хватаю телефон, фоткаю себя и делаю несколько быстрых записей, чтобы убедиться, что я заставлю своих последователей лизать свои трусики, прежде чем отправлю их в Facebook с обновлением: #кофе#пишу#этиГрёбаныеСлова

Я беру свой Macbook и прицепляю Кобейна на поводок, прежде чем отправиться в путь. Мы выходим к лифту, и он садится, уставившись на меня, его хвост еле-еле виляет.

— Я должен начать проверять этих девушек, да?

Но он просто сидит там. Чертов счастливый пес.

Глава 4

Мариса

1Разрушение — чушь

Facebok звуком уведомляет о сообщении.

Нуждаюсь в пишущем топливе#кофе#пишу#этиГребаныеСлова.

Я быстро скольжу в свои «Чак Тайлор» (прим. Чак Тейлор — известный бренд спортивной обуви), хватаю ноутбук, кошелек и бегу к двери. Я спешу вниз по лестнице и выбегаю на тротуар. Кофейня находится в полуквартале, прямо на углу моей улицы и улицы Джастина. Когда я останавливаюсь на пешеходном переходе, моя рубашка прилипает к спине. Жар поднимается от асфальта волнами, и я ненавижу это. Свет пешеходного перехода меняется, и я мчусь через улицу, наваливаясь всем весом на дверь кофейни. Колокольчики звенят, когда я вхожу, и я вздыхаю с облегчением, когда прохладный воздух обволакивает меня. Я кладу компьютер на стол, заказываю ванильное латте и возвращаюсь на свое место. Открываю Word и пытаюсь начать писать. Джастин Вайлд будет здесь с минуты на минуту, и я хочу, чтобы он увидел, как я пишу. Год назад в Cosmopolitan было опубликовано интервью, и Джастин признавался, что девушка его мечты должна обладать умением писать, поэтому я сижу здесь и пишу. Истории с бесшовными концами…

Мое сердце нервно пульсирует в груди, потому что за последние три недели я обошла 13 кофейн. 21день и 504 часа могли не быть потраченными впустую, но всё должно быть идеально. Чтобы всё это дерьмо с авторством выглядело правдоподобным, мне нужно показать ему, что я некоторое время работаю над своей книгой. Мне нужно достаточное количество слов, чтобы сделать все это правдоподобным. 60000. Я сказала себе — 60000. Опускаю взгляд и в левой части монитора подмечаю цифру, обозначающую количество слов. 61234. Надо отдать Джастину должное — весь этот процесс написания произведения гораздо сложнее, чем я думала. Не то, чтобы я думала, что это будет обязательно легко, но, Боже мой, все эти разговоры о вечном...

Я делаю глоток своего ванильного латте, звякает колокольчик на дверях, и… вот он. Мой пульс пропускает удары. Я задерживаю дыхание на мгновение. Высокий. Джастин намного выше, чем я думала. Остро очерченный подбородок, скульптурно вылепленный нос, полные губы. Даже его тень идеальна. Скольжу взглядом по его телу. Иисус Христос. Его массивная грудь напряжена под этой черной футболкой. Рукава обтягивают внушительные бицепсы. О, его огромные бицепсы покрыты узором из сплетающихся татуировок. Два рукава чернил! Да у моего литературного гения есть частичка от плохого мальчика, от которой сходят с ума большинство женщин. Боже, я счастливая женщина, Джастин. Мне так повезло. Его собака, Кобейн, рысью бежит за ним, его серая шерсть поблёскивает в свете огней.

— Привет Джастин. Привет, Кобейн, — кричит бариста.

Тут же бросаю взгляд на прилавок и рассматриваю ее: обычное лицо, грязные светлые волосы собраны в хвост. Один из клиентов останавливается и чешет Кобейна по голове, прежде чем отправиться дальше.

— Знаешь, что ты единственный человек, которого мы пускаем сюда с собакой… — улыбается блондинка.

— Мы ценим это, не так ли, Кобейн? — Джастин улыбается бариста.

Я продолжаю печатать, а затем поднимаю глаза и наблюдаю, как он играет со своим телефоном, наблюдая за Кобейном. Клац. Погляди. Клац. Клац. Когда он вручает свою карточку девушке, ее рука прикасается к его руке, и она, конечно же, немедленно краснеет. Он не обращает на нее никакого внимания, только направляется к столику — прямо рядом с моим столом — чтобы подождать свой кофе. Он так близко, что я могу протянуть руку и прикоснуться к нему, если захочу. Я прикусываю губу, репетирую, что я ему скажу, а потом он смотрит на меня. Его глаза такие синие, глубокие и совершенные. Эти глаза — окно в душу, которая подарила мне мою любимую книгу. Это глаза литературного гения.

Джастин улыбается, прежде чем быстро взглянуть на надпись внизу «Побег от судьбы», от чего мои соски напрягаются… правильно, Джастин, я участвую в тех же крутых, не относящихся к основному течению группах, в которых ты участвуешь,… и затем его улыбка становится шире.

— Вот, кофе готов, — раздается голос баристы.