Белая победа (СИ)

Через двадцать минут приехал наряд полиции, и Михаила Петровича Степанова, заковав в наручники, отвезли в участок. Также с ним отбыл и Дана Сколкина, Горский и пребывавший в упоении, что помог с помощью своего компьютерного гения поймать преступника, Валера. Майор в участке сделал большие глаза при виде удостоверений политической разведки и клятвенно пообещал никому ничего не говорить. Представителей «Электры» и Дану отпустили через полтора часа после подписания всех протоколов и скучных вопросов вроде «а почему?», «а где?» и «а как?».

Горскому пообещали, в честь поимки преступника, немного смягчить наказание, но как, не сказали. Дана тем временем пребывала в неглубоком шоке, так как она ни разу ещё не проходила свидетелем ни по одному делу. В два часа Дане, наконец, сказали, что она может идти. Когда она уже собиралась выйти из здания и пойти в метро, её догнала Вика.

— Дана Алексеевна, — начала Вика. — Хотела перед вами извиниться, что пришлось вас к этому делу привлечь и тащить в участок. Но — бюрократия и всё такое. Больше мы вас, надеюсь, не потревожим.

— Виктория Андреевна, — улыбнулась Дана. — Я была рада вам помочь. Вот моя визитка, если что, звоните.

Девушки пожали друг другу руки, и Дана вышла из здания. Она дошла до ближайшей станции метро и спокойно, без пробок, доехала до «Альянса». Эпизод был закончен, и Дана, поднимаясь к себе, была уже достаточно спокойна.

«Саше расскажу — не поверит», — подумала она, открывая дверь кабинета.

— Наташа, кто-нибудь звонил? — спросила Дана, завидев только что вернувшуюся с обеда Наташу.

— Да, — ответила секретарша. — Двое кредиторов, наш постоянный клиент Измайлов, и ваш муж.

— Кто что хотел?

— Кредиторы придут сегодня, первый — в четыре, другой — в половине пятого. Измайлов спрашивал про инвестиции, я ему всё объяснила, он не придёт. А ваш муж сказал, что не мог до вас дозвониться, и чтобы я передала вам, что он заедет за вами в полседьмого, — доложила по всей форме Наташа

— Спасибо. — Дана устало откинулась на спинку стула. Она, слава Богу, уже успокоилась и могла продолжать работу. А к вечеру произошедшее уже отложилось в её памяти, как неприятная минута жизни, которая прошла и больше не вернётся, так что нечего из-за неё волноваться. А скоро за ней заедет Саша с детьми, она и вовсе успокоится, ведь рядом будет Саша, её любимый Саша. Тогда она вдруг вспомнила Исаева и Белую.

«Я думаю, всё у них получится, — размышляла Дана, сидя за столом и печатая отчёт начальнику «Альянса». — Быть не может, что не получится. Они так хорошо вместе смотрятся, я сначала и подумала, что они — пара».

Вскоре Сколкина уже полностью погрузилась в работу, лишь изредка вспоминая визит в «Электру».

Тем временем в полицейском участке Вика, Максим и следователь допрашивали пленного Степанова. Тот храбрился.

— Я ничего не буду говорить без своего адвоката, — уже пятнадцать минут гнул своё Степанов.

— Послушай, голубчик, не дури, — ещё спокойно спрашивал следователь. — Просто скажи этим людям, кому ты давал деньги и всё. Это же просто.

— Не буду я говорить. И вы меня не заставите.

— Заставим, поверь. Скажи и всё.

В таком темпе разговор, с небольшими вариациями продолжался ещё час. Наконец следовать не вытерпел:

— Ну, как знаешь, — зло проговорил он и повернулся к разведчикам. — Один выход — наши сержанты ему немного напинают, он и расколется.

— Не надо, — ответил Исаев. — Мы сами с ним поговорим. Раз ваши доводы на него не действуют, попробуем наши.

— Дело ваше. Если будет артачиться — зовите, — пожал плечами следователь и ушёл в курилку.

Максим сел на место следователя и неторопливо, чуть улыбаясь, начал:

— Михаил Петрович, какой смысл вам упрямиться? Всё бы вскрылось рано или поздно, так что лучше скажите и всё.

— Я повторю — нет! — огрызнулся Степанов.

Максим понял — этого придется бить, может быть даже ногами. Поэтому он сказал:

— Белая, выйди.

Вика всё поняла и вышла, не став спорить.

— Что, отправил свою бабу, чтобы она не видела, как ты будешь меня месить? Нежная она такая, да? — нагло осведомился Степанов.

— Во-первых, Белая не баба, а женщина, а во-вторых, ты сам напросился. Ты по-человечески не понимаешь. — С этими словами Исаев нанёс зарвавшемуся Мише удар в ухо. — Это тебе за то, как ты меня вазой приложил. Ещё или скажешь?

Степанов молчал. Максим обошёл стол и встал за спиной Миши.

— Лучше скажи, — прошипел Исаев на ухо Степанова. Его пальцы медленно продвинулись к горлу Михаила Петровича, придавив сонную артерию.

Здесь Миша понял, что своя жизнь дороже и раскололся:

— Ну, ладно, ладно, сейчас скажу, только не надо меня трогать. — Максим отпустил артерию, но руку не убрал. — Да, скажу я, убери руку, в самом деле! Брал я деньги, отдавал, себе забирал честные десять процентов.

Исаев, стоя за спиной Миши, улыбнулся. Это был чисто психологический приём, действовавший безотказно. Он вовсе не собирался душить Степанова. Максим начал задавать вопросы, на которые Миша, по-хорошему, должен был ответить ещё два часа назад:

— Кто такой?