Белая птица

Новых песен цветной карнавал
Захватил и уж не отпускал.
И слился загадочно зал
В одно целое существо.

А название ему теперь —
«Её ласковый, нежный зверь».
С ним играла она, поверь,
Так легко «дрессируя» его.

Он, то враз умолкал и робел,
То он плакал, смеялся, пел,
Аплодировал и смотрел
На неё огоньками глаз.

В первый раз на концерте «живьём»
Было страшно мне за неё,
Что вот-вот, и волна зальёт
Островок, где она спаслась.

Но вдруг дерзкой отваги полна,
Как Бегущая по волнам,
В штормовой вошла океан,
Полумрак озаряя собой.

И «живая вода», как в Великий Исход,
Расступившись, застыла, давая проход.
– «Посмотрите, вон Ира по залу идёт!».
Донеслось за моей спиной.

А навстречу ей плыли и плыли цветы,
И беседа из «Вы» доверительно в «ты»
Перешла. Так плавно, без суеты,
Будто каждого знала отлично.

Улыбаясь, заметно помолодев,
В этой тёплой, волшебной купаясь воде,
Белой птицей любви на сцену взлетев,
Вдруг поведала нам о личном:

– «Я люблю этот город. И нет, не солгу,
Для меня он родной, как Ростов и Баку.
Приезжая, я благодарила судьбу,
Что мне здесь выступать довелось.

Здесь когда-то другая девчонка росла.
Также пела, любила и просто жила
Волшебством и мечтами о сцене. Едва
Это сбыться могло… но сбылось.

Чем сумел бы помочь ей отец-обувщик
Или мать-парикмахер? Но ты не ищи
Сто каких-то нелепых, ненужных причин,
Чтобы жизнь не сложилась в гамму.

Победив предрассудки, сомнения гоня,
Стала оперной дивой театра. Ни дня,
Чтобы я не гордилась. Она для меня
И пример, и любимая мама!».

Кто с Ириной хотя бы немного знаком,
Хоть одно интервью с ней прослушал мельком,
Знает, что для неё есть родные и дом.
Это всё не пустые слова.

С какой нежностью, гордостью на лице
Говорит и о маме, и об отце.
Ну конечно, не мог обойтись наш концерт
Без такой песни…Была права

Она этим призывом пронзительным:
– «Помолимся за родителей!
Ангелам нашим хранителям…»
И у каждого в горле – ком.

Закрывает сердца наше чёрствое время
Бесконечных обманов, цинизма и денег.
И навряд ли песня что-то изменит
В тебе и в любом другом.

Но без спроса уже покатилась слеза.
И сосед от соседа прячет глаза.
В полумраке затих и задумался зал,
Как судимый за преступление…

Много ярких певцов и певиц есть на свете,
Но Аллегрову, видимо, с детства отметил
Сам Господь! Повелев для других ей гореть и
Вручив дар – людских душ исцеление.

Диалоги со зрителем до каждой песни
Сокровенней хитов порой. Просто честно
Говорит. И послушать ее интересно.
Тут и радость вся, тут и боль.

Ну а если шутить готова,
То поддернуть может любого.
Её меткое, «бабье» слово
Отутюжит просто под ноль.

Достаётся мужчинам, конечно.
В песне «Мой», всех лысых небрежно
Целовала в макушки с надеждой,
Что хоть кто-то пришел без жены.

Отыскав «достойную пару»,
Прижимала к груди в подарок.
Представляю, каким ударом
Быть секунды эти должны!

– «А руки ты убери!» —
Осмелевшему говорит,
С наслажденьем запев свой хит
«Все мы бабы-стервы!».

Отдельным номером в лицах
Был визитка – «Императрица».
«Давать масть» она мастерица
Гордой статью и каждым нервом.

Дозвониться до нас смогло
И живое «Алло, алло!».
Ведь любому когда-то везло
«В бесконечности ожидания».

Лейтмотивом с начала и до конца
Романтичная, страстная «Два лица»
Была названа. Кто бы ещё отрицал!
Песня стоит такого признания!

Перечислить не трудно тут:
«Сведу с ума», «Король и шут»,
«Позолота» и «Центы». Войдут
Все в копилку её хитов.

Мне особенно полюбились:
«Любовь со знаком минус»,
«Оправданий нет», «Ангел». На славу трудились
Музыканты, поэты! Нет слов!

«Попурри» предварял монолог интересный:
– «Раньше я не могла понять, если честно,
Почему, несмотря на все новые песни,
Зритель старые хочет услышать?

А потом осознала, в чём оправдание:
Ведь они были первым нашим свиданием.
Первым, как поцелуй, как душ прикасание.
Видно это забыть не вышло».

В подтверждение этим словам
Тишину паузы взорвал
Резкий, бурный, пронзительный шквал
Благодарных аплодисментов.

И пока отрывки звучали
Аплодировать не уставали,
Пританцовывали, подпевали.
Это было (солгу едва ли)
Одним из ярчайших моментов.

Когда все мужчины балета[11]
В женских вырисовались туалетах
Голубого весёлого цвета,
Ярких перьях, тогда «про это»
Подумать не каждый успел.

«Обалденных глаз» в общем, начало
Подвоха не предвещало.
У меня в мыслях пробежало:
– «Номер будет, наверное, смел».

Тонкость шутки поняли враз,
Вспомнив цвет воспеваемых глаз.
Вторая жизнь началась
У забытой песни, поверьте.

Были те, кто так и не «въехал».
Остальные с большим успехом
Оценили весёлым смехом
Эту модную фишку в концерте.

– «Новый хит напоследок. Встречайте!
«Померещилось». Виктор Чайка!».
Тут же с юмором замечает:
– «Наконец-то проснулся уже!».

Было видно из первых нот,
Как она в этой песне живёт
Каждым вздохом. Скамейка вот,
Сквер… вселенская боль в душе.

Это просто «контрольный выстрел»!
От которого точно не выстоял
Ни один из пришедших. Немыслимо!
Крики «Браво!» зашкалили даже.

Зал осматривая через плечо:
– «Уж если не ей, то кому же ещё?» —
Мне подумалось. Благодарила сама горячо:
– «Я была, есть и буду ваша!».