Белая птица

Прославил в веках свое имя.

На дочку друзей – девчонку-подростка —

Смотрел он по-братски. Ей было непросто

Любить Императора сцены. Все звезды

В него влюблены были враз.

О тайне своей, не сказав никому,

Дала себе слово в фантазий дыму,

Что станет когда-нибудь равной ему.

Не смея пока поднять глаз.

* * *

Нередко услышишь друзей разговоры:

«Жизнь – это театр, и все в ней актеры».

Нет. Люди – кроты, роющие норы

Всю жизнь в лабиринтах судьбы.

И каждый уверен, что правильно роет.

Что скоро найдет урожай в огороде.

Пока кто-то свыше не перегородит

Бетонным забором тропы.

Но есть и такие, которым везет.

Кроты не слепые, а наоборот.

Они будто видят забор наперед,

Успешно минуя всегда.

Вот так и находят свой маленький рай:

Тепло и уют, в закромах урожай.

«Не стой у забора и рыть продолжай!» —

Девиз каждого крота.

И фокус не в том, что всем нравится рыть,

А в том, что иначе немыслимо жить.

* * *

Мне вас удалось хоть чуть-чуть позабавить?

А может о жизни подумать заставить?

Не все так красиво, как можно представить,

Не все так ужасно всегда.

Как любит Ирина порой говорить:

«Каждый день жизни – шанс все изменить».

Но сколько самой выпало пережить

И перестрадать тогда!

Все разом экзамены завалить:

Не в ВУЗ, а в больницу вмиг «поступить».

Так Консерваторию срочно забыть

Ей все же время пришло.

А если б здоровья ей, и поступила?

Одной б пианисткой в Баку больше было?

А мы бы любили другое светило?!

Но так не произошло.

Не зная о будущем, кроме «если»,

Стала играть в Ереванском оркестре,

Которым в то время с блеском и честью

Руководил Орбелян.

Но видя поток нерастраченных сил,

Что в ней, в восемнадцать, кипел и бурлил

Она поняла – тот день наступил.

За счастьем – за океан.

«Крещение» в детстве пророческим стало.

Ее любовь к сцене все возрастала.

По мере того, как она вырастала,

Быстрее бежала кровь.

Еще лет в двенадцать дебют испытала:

В театре цыганку-гадалку играла.

Сама себе, кажется, нагадала

Цыганскую любовь.

Кочуя по свету в дорожной пыли

Все ищет ответа в манящей дали

Как звать человека, с которым могли

Пройти путь к плечу плечо?

Сама готова нести на руках.

Вот только увидеть, найти его как?

Угнала б, украла, да видно пока

Такой «не родился еще».

О том, что без песни уже не могла,

Вам скажет и то, как дочь назвала.

И в этом Ирина всех превзошла —

Малышку назвали Лалой.

Два года исполнилось ее крохе,

Когда наша Ира была в дороге

Тогда лишь одной, заветной для многих,

За счастьем, любовью, славой.

Дорога в Москву. Теперь вспомните вы

Начало поэмы и первой главы.

Крушение иллюзий. И точно правы,

Кто их никогда не строит.

Но все хорошо, что закончилось – в прошлом.

И верно, что с человеком хорошим

Не может плохого случиться. (Возможно,

Об этом задуматься стоит).

Она ж заплатила за сцену сполна,

Когда в чужом городе билась одна

О лед неудач. А любимым должна

Звонить лишь и слать телеграммы.

Когда узнавала, что дочь засыпает

Под магнитофон, который играет

Песни ее, и себя укрывает

Ночной рубашкой мамы.

* * *

Разлука – был главный сбивающий молот,

Но также и важный, решающий повод

Добиться, достигнуть, дойти, быть готовой

Удачу не упустить.

Ирина все сделала так, как надо

И не ошибусь, сказав, что награда,

Самая главная: снова рядом —

Семья! И желание жить…

Теперь, возвращаясь в Москву из гастролей,

Она знала точно, что дверь откроет

Ей дочь. И обнимут и успокоят

И мама, и папа всегда.

Это давало второе дыхание,

Что важно не меньше, чем слава, признание.

Семья словно щит, словно меч – заклинание,

В котором сгорает беда.

Возможно, меня кое-кто упрекнет:

«Зачем нам про детство, семейный оплот?

Она захотела, сумела, поет,

А все остальное неважно».

Нет, важно. Ведь стать человеком непросто.

Не то, что звездой! И рождаются звезды

Такими, как все. Только верят серьезно,

Свой путь продолжая отважно.

И ценят все так же семью и друзей,

Детство и юность – учителей,

Набитые шишки, прочность ремней,

Родителей строгие взоры.

Все то, что поднимет до нужных высот,

И, нет, не покинет, не подведет.

Останутся в памяти радугой нот

Душевные разговоры.

* * *

Свобода для творчества, рядом семья,

Любимые песни, коллеги-друзья —

Все факторы, враз, о которых нельзя

Смолчать, но бессильны слова.

И стало сбываться, как выстрел пружины,

Все то, что казалось ей недостижимым.

И рушились стены, что несокрушимо

Стояли не год и не два.

Вершина крутейшего хит-парада

Легко покорилась. И рада – не рада

Ирина была. Ведь такая награда

Ко многому обязала.

И вот, однозначным вердиктом народа,

Присвоили титул ей – «Певица года».

Не все ожидали такого исхода

(Здесь долго царила Алла).

Недавно начав сольную карьеру,

Аллегрова всюду была номер первый:

Считая анкеты, все были на нервах

В редакции «Звуковой дорожки».

Сама же Ирина к вниманью тусовки

Тогда отнеслась просто по-философски.

Враз пресекая всю расфасовку

Сплетен, что липнут, как мошки.

«Конечно, приятно, что так подсчитали, —

Сказала Ирина. – Сама я едва ли

Здесь вижу победу. Ее мне отдали,

Как выигрыш в большой лотерее.

Вот если и в следующем, и через год

Меня снова первой объявит народ,

То значит, я правда, добилась высот.

Тогда лишь я в это поверю».

Весьма перескромничала. Не зазвездилась.

Ведь к этому времени много добилась.