Белая пыль

}Такие фокусы я выделывала от скуки. Одиночество снедало меня. У меня всегда была компания сверстников, но после общения с ними это чувство голода только обострялось. А я до ломоты нуждалась в единомышленниках, в близких по духу, в тех, кто разделял бы мои интересы, моё видение мира… И тех, кто смог бы поговорить со мной о том, что волнует не только сердце, но и мозг, и душу… Такие странные вкусы вызывали здесь лишь недоумение. А я не хотела быть странной и научилась всё держать в себе. Все разговоры между нами состояли из шуток, сплетен, игр влюбленных, каких-то обыденных моментов и никаких отвлеченных тем. И хоть Вадим был совсем неглуп, более того отличник, золотой медалист (за одно это меня радовали наши встречи), личность свою он захоронил так глубоко, что у меня не было никакого желания её откапывать. Он мог сколько угодно занудствовать, рассказывая о строении чего-то там, переводил мне песни с английского и мог, оказывается, с французского, но вопросы о личном, о мировоззрении, о понимании жизни ставили его в тупик. И художественную литературу он считал пустой тратой времени. А вот Антон читал иногда, даже неплохо писал стихи, но обладал какими-то странными предубеждениями против личностных особенностей, индивидуальности и оттого предпочитал сидеть в твёрдом панцире, притворяясь дурачком. }

}И всё же, эти двое были моими неизменными спутниками. Антон вообще был повсюду, и после Вадим получал от него отчет обо всех мало-мальски значительных событиях, связанных со мной. Я была их общей мечтой, и они на полном серьёзе стремились завоевать меня, предварительно договорившись между собой, что когда я, наконец, выберу одного из них, другой благородно отойдёт в сторону. Проблема была в том, что они никогда не говорили о своих чувствах прямо, не делали смелых жестов, особенно Вадим, а только бессильно таскались за мной, изливались в скромных намёках, немых подарках и ждали что я пойму их застенчивость и, поражённая чувствами, брошусь кому-нибудь из них на шею. Антон был немножко смелее, но с ним я бы не стала встречаться никогда и ни за что, поэтому он, чувствуя, что на прямой вопрос последует прямой отказ, предпочитал оставаться в иллюзии. Другие парни были более прямолинейны, и поэтому, быстро выяснив свои шансы, покидали нашу компашку. Так, в ней неизменными оставались три участника. }

}Мы медленно вышагивали вдоль полуразваленного амбара к спуску с горы, на которой, собственно, и была расположена наша деревня. Гора – это, пожалуй, слишком смелое название для данного участка суши, одного из многочисленных возвышенностей Донецкого кряжа. На его холмах, долго тянущихся вдоль реки Северский Донец и доходящих до Азовского моря, обжились и другие деревушки с городами, что теперь с непонятным чувством превосходства глядят вниз, на плоские поселения в долине за рекой. На самом деле эти возвышенности в наших местах представляют собой огромные меловые залежи – в древние времена, на заре жизни здесь был океан и, я не знаю почему, но все его водные обитатели в виде ракушек, моллюсков и прочей дребедени решили, что дохнуть нужно именно на этом отрезке. Так они и укладывались тысячелетиями друг на друга, утрамбовывались и восстали в наше время в виде меловых гор. Я часто находила их фрагменты в кусках мела. Наверное, наша возвышенность отличалась особой белизной, за что её и нарекли «Белой Горой».}

}Мы стоим у спуска. Слева от нас заброшенный сиреневый сад с потерянной в нем дачей, а справа долгий пологий склон, весь заросший колючим кустом. Нам видны огоньки за рекой и мы смотрим с высоты своего владычества на этот небольшой городок. Ночь скрыла всё, кроме его светил, но наш огромный двухсотлетний тополь, растущий у реки, как бы в отместку за всё, что утонуло во мраке, заслонил собою кусочек неба, так что несколько звёзд – детей ночи - не могли видеть нас. Высота здесь льстиво обманывает, подкидывая ложное мироощущение, будто мы – властелины мира, победители и нам всё по плечу. }

}Однако не всех нас посетили высокие мысли. Антон хмыкнул с каким-то облегчением, словно у него до этого был заклеен рот. Он решился пооткровенничать, правда, не о себе, и растянулся в коварной улыбке. }

} Эх, Ленка, зачем же ты так Влада мучаешь? Бедняжка прям иссох, - в его тоне не было и капли сочувствия, одно ликование.}

}Я вернулась на землю.}

} В смысле?}

} Жалуется, что ты не ведёшься на его ухаживания.}

}Он весь вечер стоически продержал в себе добытые подробности, так как дал опрометчивое обещание держать язык за зубами, и даже сначала верил, что одолеет свою болтливость, но сорвался: очень уж хотелось подтвердить не безосновательность страданий Влада.}

} Ах, действительно, бедняжка! И как у меня только совести хватает? А ты, я вижу, уже и посплетничать успел?}

} А что делать, если человеку нужно было душу излить?}

} Наверное, ему действительно было очень плохо в тот момент, раз он даже решился излить её тебе.}

} Да ладно, не вредничай. Расскажи лучше, чего ты не хочешь встречаться с нашим Владичкой?}