Белая река (СИ)

Горкан опустив глаза к поверхности стола, постукивал указательным пальцем. Нарушил тишину черноглазый Велех, беспокойно посматривая то на Горкана, то на Кастра.

— Это не Надин.

— Я рад, что до тебя дошло, — грубовато хмыкнул Кастр, на что Велех, рассвирепев крикнул тому в отместку.

— Следи за языком, он у тебя такой же бесполезный, как и твои руки, — намекая на просчет лекаря с ней.

Они ждали какую-то Надин, ту, которой принадлежало это молодое сильное тело, а дождались ее…Ева произнесла про себя длинную тираду, состоящую из одних матерных слов, от которой ее матушку, бывшую при жизни учительницей начальных классов, охватил бы ужас…Бредятина, тупая бредятина, в которой она стоит тут, тупо участвуя в этой комедии. Ева тихо засмеялась…Несколько пар глаз недоуменно уставились на нее. Даже их главарь, поднял свои жуткого цвета глаза и замер…

— Вот так дела… — она отсмеявшись замолкла. Затем обошла взглядом колоритную кампанию в комнате и попыталась прощупать почву, — облом. Я не Надин. Сочувствую, что у вас не получилось. Можно я тогда пойду?

Те двое, что сопровождали ее сюда и с которыми у нее случилась небольшая стычка придвинулись ближе, чуть-чуть, насторожились.

— Нет, — прорезал комнату ровный ответ Горкана и она погрузилась в истерику…

Ева истошно крича ругательства, била и руками и ногами. Ох, рано они сняли те кандалы…В какой-то момент ей, как это не удивительно, удалось вырваться и броситься к двери за спиной, но кто-то догнал ее и хорошенько приложив лбом об дверь, сломил все ее героическое сопротивление…

Вот, наверное, она проснется общей палате третьего этажа, той облезлой психушки на краю города и толстая санитарка, ворча, будет громыхать старым ведром. Может они что-нибудь с Маринкой в том клубе не то приняли и ее крыша, потеряв последний гвоздик, после потери родителей и мужа, съехала так замысловато..?

Она абсолютно одна уже уйму времени торчала в полной темноте и тишине. Сколько прошло? Сутки…двое…невыносимо. Теперь Ева знала обозначение слова — одиночка. После того, как она устроила свалку в той большой комнате, ее оттащили в эти казематы и, бросив на холодный пол, словно забыли о пленнице. Глаза привыкли, дав разглядеть тряпку на полу и ведро в дальнем углу. Насколько было ослепительно чисто и свежо у Кастра, настолько здесь темно, затхло и невыносимо. Надо прекращать истерить, этим не поможешь. Ева откинулась спиной к холодной стене…Судя по тому, что она спала раза три, прошло двое суток минимум…А может это и есть ликвидация неудавшегося эксперимента и она тут сдохнет от голода и жажды, сгниет заживо.

Ударила в дверь, прогромыхав. Так хотя бы напомнит им, что она здесь. Снова и снова стучала по металлу, пока не выдохлась. Даже эти грохочущие звуки были приятны, после длительной, тяжелой тишины.

Наверное, можно ставить еще одну засечку…Третьи сутки. Ева, лежа на полу и уставившись в темноту над собой, уже около часа слушала скрип…Хрип, рычание и снова скрип. Закрыла глаза, представляя, кого могло также занести в эти одиночки для несговорчивых…Такое же несчастное существо. Закрыла глаза и сразу пошли картины сна. Тело плыло, качаясь в чем-то эфемерным в воздухе, и когда от этого начала еще и кружиться голова, Ева резко открыла глаза…

Она в коридоре, по тому, ярко освещенному, что ее тащили, перед тем, как открыть одну из этих дверей и закинуть в камеру. Она там в полной темноте, лежит за стеной на полу и ее качает на волнах сна. А вот дальше, спустя несколько метров холодного покрытия пола, то существо…и не удивительно, что его так хорошо слышно, ведь оно в клетке.

Темно-красный, насыщенного винного оттенка, с длинной узкой пастью, в точь-точь, как в фильмах про динозавров. На удлиненной голове, ряд мощных, заостренных гребней — точно такое летало возле башни, залитой лиловым светом. Животное металось по маленькой камере, жутко стесненное, учитывая далеко не мелкий размер и приличный размах крыльев. Как только Ева показалась в зоне его видимости у стальной темной решетки, оно замерло, распустив полусогнутые кожистые крылья по углы между стенами и потолком. Вертикальный желтый зрачок пару раз прикрыли необычные вертикальные веки, как у птиц, чуть поддался вперед…

— Ты не Надин — прошелестело в голове Евы, и она уже устав удивляться, вздохнула, последовал новый вопрос, — где она?

Вот что ему ответить. Все так хотят увидеть Надин…

— Ее нет.

— Где она? — упрямо прошептало существо, и вопрос насквозь был пропитан тоской и горечью.

— Я не знаю… — Ева пальцами обхватила прохладные прутья, страха не было, существо с ней разговаривало и оно не угрожало…оно страдало.

— Больше не будет Надин?

Ева не знала, что ответить на такое. Опустила глаза и отпрянула от клетки, чувствуя, как во внутрь закрадывается чувство вины.

— Теперь буду я…