Белая роза

– Баснедаши, ты такой талантливый, почему ты маг-целитель? – спросила она, не отрывая глаз от Максаси.

– Так, Алиса, мне это не нравится, – сказал мальчик и призвал из рукав водяные ленточки, которые обвили руки и ноги Алисы.

– Дети, спасибо, что пришли, – протараторила Фина. – Вам пора домой, Баснедаши нужен покой.

Саши взял посуду и вышел первый, за ним собрался выйти Максаси, а Алиса осталась в палате. Взгляд Баснедаши суров, не отрывал от неё взгляда.

– Не вздумай ссорить нас с Максаси. Ты сильна, но не всесильна. Запомни это.

Он медленно отпустил Алису, сначала освободил руки, потом ноги, Алиса успокоилась, прикрыла глаза и молча вышла из палаты.

«Не отстанет Алиса от него. Они дерутся постоянно, в садике каждый день игрушки делили, – подумал Баснедаши. – Соревновались, сколько каши съели или кто быстрее оденется. Она будет цепляться к нему каждый день. Не надо было ему выигрывать место в элитную группу. Максаси – мой друг, я должен защитить его».

Дети с взрослыми вышли из больницы. Федор взглянул на Саши, заметил неладное и начал вглядываться.

– Саши, что у тебя там под курткой? – наклонился он к сыну.

– Ничего! – жался он. – Тебе показалось!

– Да что ты, стекло гремит под курткой. Конечно, мне показалось! Покажи посуду!

Саши закатил глаза и всё-таки вытащил тарелку, измазанную кашей, потом вытащил из другого внутреннего кармана бокал с ложкой.

– Сколько у тебя всего! – закрыл лицо руками Федо, затем строго приказал. – Живо беги обратно!

Саши надул губу, но всё равно поплёлся в больницу.

Только Фаина с Алисой почти не разговаривают. Они очень похожи, особенно внешне: у двоих сливовые волосы и зелёные глаза. Только у неё кожа смуглая, а у дочери бледная. Похожи и характером, обе неразговорчивы и высокомерны.

– Леденцы Баснедаши понравились? – спросила Фаина. – Про Саши спрашивать не придётся?

– Да, ему понравилось, – ответила Алиса. – Саши кашу у Баснедаши слопал, ему не до леденцов.

– Ужасный человек, но далеко пойдёт, – высказалась женщина и решила спросить. – Слушай, а что это за рыжий недотёпа с тобой был?

– Рыжий недотёпа? – прошипела Алиса. – Максаси. Самый слабый в нашей группе, хочет в Академию лечения пойти учится.

– Хе, в Академию лечения одни слабаки идут. У него хоть магия есть.

– Магия звука. Я хочу вызвать его на поединок, хоть сегодня, хоть сейчас. Все мальчики, кроме него, равны мне. А вот с ним я не дралась серьёзно.

– Ты думаешь, что он будет наравне с тобой? Слишком он неуклюжий, мне кажется, упадёт от первого удара.

– Я сильная и талантливая, мам, помнишь, ты мне сказала? Но надо тренироваться, он же тоже тренироваться будет.

– Совершенно верно, Алиса. Я в тебе не сомневаюсь.

– А папа разрешит?

– А кто его спрашивать будет?

Фаина и Алиса засмеялись. Рядом с больницей есть небольшой парк с жёлтыми цветами сарданико. Говорят, что эти цветки хорошо на человека влияют, поэтому даже самые буйные спокойно сидят на лавочке и смотрят в одну точку.

А рядом у входа, буквально, у калитки женщина торговала сахарной ватой. Эта лавка существовала, когда Фаина была маленькой, в возрасте Алисы. А когда ей было десять лет, лавка исчезла.

Фаина купила клубничную вату, а Алиса банановую. Решила попробовать все вкусы, в прошлый раз она захотела черничную вату.

А Максаси бежит домой, по ухабам, по дыркам на асфальте, не забывает наступать на лужи, а проехаться по грязи сами Небеса велели. Максаси посмотрел на часы, на маленьком чёрном экране показывало двенадцать часов, светится значок тарелки с едой – есть пора. А до дома ещё далеко.

Погода опять испортилась, солнце закрыли синие тучи, прогремел гром, могучий и громкий, погодная способность Саши абсолютно ничтожна. Максаси молча смотрел на небо, ноги от этой беготни зудят, будто сейчас отвалятся.

– Красиво, – восхищался суровыми тучами Максаси. – Но пора, ботинки промокнут.

Синие старые дома уже промокли, из крыш льётся вода ручьём, холодно стало, Максаси курточку-то забыл, на нём даже кофты нет. Мальчик едва зашёл в подъезд, остановился и вылил воду из ботинок, напоследок снял футболку, чтобы сжать.

Максаси постучался в дверь, Лулу открыла ему, но сразу не пустила. Максаси отдышался и сказал:

– Привет, мам, – помахал он рукой. – Как дела?

– Как дела?! Ты меня спрашиваешь, как дела?! – кричала Лулу и грубо приподняла сына. – Да как ты смеешь такое спрашивать?! У меня чуть сердце не остановилось, я полгорода бегала, тебя искала! Как ты мог сбежать?! В какую глушь?!

Этот ужасный звонкий голос просто невозможно слушать, Максаси под шумок пошёл на кухню, часы показывали, что пора уже есть.

– Куда ты пошёл?! – шокировалась Лулу от такого дерзкого поведения. – Ты меня вообще слушать не хочешь?!

– Я хочу есть, – сказал Максаси, показывая на часы. – Ты же сама мне говорила, чтобы я следил за питанием.

А на кухне, на столе возле раковины стояла стопка чистой посуды. Много посуды. Сейчас будет шоу.

– Ты постоянно меня доводишь! Постоянно! – продолжила Лулу. – Ты куда-то несёшься, бежишь, везде лезешь! Зачем ты это делаешь, почему ты не можешь вести размеренную жизнь?!