Белая Роза. Игра теней

Чертовы бумаги. Я их наизусть заучил, на музыку положил и все равно не находил искомого ключа или даже того, что искала Госпожа. Перекрестные ссылки занимали каждая целую вечность. Во времена Владычества и более ранние имена писались как бог на душу положит. Теллекурре — один из тех языков, в которых разные сочетания букв обозначают одни и те же звуки.

Одна боль, простите, в седалище.

Не знаю, многое ли Душечка объяснила остальным. На общем собрании меня не было. И Госпожи — тоже. Но нам передали, что Отряд готовится выступить.

На следующий день.

Близился закат; я стоял на костылях у входа в Дыру и смотрел, как прибывают летучие киты. Восемнадцать штук призвало Праотец-Дерево. Со своими мантами и всей когортой разумных существ равнины. Трое китов спустились к самой земле, и Дыру стошнило ее жителями.

Мы начали посадку. Меня пропустили без очереди, потому что меня пришлось поднимать на руках, вместе с бумагами, барахлом и костылями. Кит был маленький, и соседей у меня оказалось немного. Госпожа — само собой, кто же нас теперь разведет. И Гоблин. И Одноглазый. И Молчун, — выдержавший серьезный безмолвный спор, он очень не хотел расставаться с Душечкой. И Следопыт. И сын Дерева, которому Следопыт служил телохранителем, а я был in loco parentis^[2]. Подозреваю, что колдуны получили приказ присматривать за нами, хотя в случае неприятностей помощи от них все равно никакой.

Душечка, Лейтенант, Ильмо и прочая братия сели на второго кита. На третьего погрузили несколько солдат и уйму всяческого снаряжения.

Мы поднялись, присоединясь к воздушной эскадрилье.

Закат с высоты пяти тысяч футов не похож ни на что, видимое с земли. Ну разве что взгромоздиться на одинокий пик и взирать оттуда. Великолепно.

Стемнело, мы заснули. Одноглазому пришлось меня зачаровывать — опухшая нога здорово беспокоила.

Да. Мы находились вне безмагии. Наш кит летел на изрядном расстоянии от Душечкиного. Специально ради Госпожи.

Пусть даже та себя и не выдавала.

Ветры нам благоприятствовали, и с благословения Праотца-Дерева рассвет мы встретили над Лошадью. Там-то правда и выплыла наружу.

К нам ринулись на своих рыбообразных коврах Взятые, вооруженные до самых жабер. Паника меня и разбудила. Следопыт помог мне встать. Мельком глянув на костер встающего солнца, я высмотрел Взятых, летевших конвоем вокруг нас. Гоблин ожидал нападения и выл в голос. Одноглазый нашел повод обвинить во всем Гоблина, и они опять сцепились.

А время шло, и ничего не происходило. Почти к моему удивлению. Взятые просто летели рядом. Я покосился на Госпожу. Та подмигнула — я чуть не сел.

— Приходится сотрудничать, несмотря на разногласия, — произнесла она.

Гоблин услышал. Он в мгновение ока забыл о ругани Одноглазого, посмотрел на Взятых, потом — на Госпожу. И присмотрелся.

Я увидел, как до него дошло.

— Я вас помню, — пропищал он пронзительнее обычного.

Морда у него была ошалелая. Помнил он тот единственный раз, когда имел с Госпожой нечто вроде личной встречи. Много лет назад, пытаясь связаться с Душеловом, он застал Взятую в Башне, в присутствии Госпожи…

Она улыбнулась своей очаровательнейшей улыбкой. Той, от которой статуи плавятся.

Гоблин отвернулся, прикрыв глаза ладонью. Потом глянул на меня совершенно жуткими глазами. Я не выдержал, рассмеялся.

— Ты всегда обвинял меня…

— Но я же не просил тебя это делать, Костоправ! — Голос Гоблина взвился ввысь, к полной неслышимости. Колдун хлопнулся на задницу.

Молния не размазала его по небу. Через несколько минут он поднял глаза, заявил: «Ильмо усрется!» — и идиотски хихикнул.

Ильмо наиболее рьяно напоминал мне о моих романтических бреднях в отношении Госпожи.

Потом, когда юмор поулетучился, Одноглазый прошел через все стадии и подтвердились худшие страхи Молчуна, я задумался о своих товарищах.

В общем-то они двинулись на запад по Душечкиному приказу. Им и словом не обмолвились о союзе с нашим бывшим врагом.

Дурачье. Или сглупила Душечка? Что случится, когда Властелин будет повержен и мы вновь сможем вцепиться друг другу в глотки?..

Осади, Костоправ. Душечка училась играть в карты у Ворона. А Ворон мог любого раздеть.

К закату мы пролетали над Облачным лесом. Интересно, что о нас подумали в Лордах? Мы пролетели над самым городом. Зеваки так и высыпали на улицы.

Розы миновали ночью. И другие города, знакомые по молодым годам, проведенным нами на севере. Разговоров было немного. Мы с Госпожой держались вместе; по мере того как наш необычайный флот близился к месту назначения, напряжение наше росло, а искомые ключи так и не находились.

— Долго еще осталось? — Я потерял счет времени.

— Сорок два дня, — ответила она.

— Мы так долго проторчали в пустыне?

— Когда веселишься, время так и летит.

Я вскинулся. Шутка? Да еще такая затрепанная? От нее?

Ненавижу, когда враги становятся людьми. Не положено им этого.

Госпожа вела себя со мной как человек уже два месяца. Как я мог ее ненавидеть?

До Форсберга погода оставалась почти пристойной. Потом началась тухлая гнусь.