Белая роза пустыни (СИ)

Мы прижимаемся друг к другу, я чувствую себя зажатой между мужиками. Не самое плохое чувство, честно говоря. Улыбаюсь и фоткаюсь.

– Эй, куда без меня? – Из ниоткуда появляется Толик. Такое чувство, что он засел где-то неподалёку и следит за мной, чтобы не увели. Дурак, кто здесь меня уведёт? Здесь же девушек нету. Мягко улыбаюсь при этих мыслях.

Он обнимает меня и прижимает к себе, а после целует и фоткает. Наконец, уже я его целую, а он смотрит в камеру и фоткает нас. Мужики сзади такие серьёзные и крутые, все встали, все хотят в кадр попасть.

«Я вас от работы не отвлекаю».

– Братишка, братишка, – появляется Веталь. Да, я вспомнила-таки, как брата Толи зовут. – Давай в кругу семьи.

– Мы «пока ещё» не семья, – говорю я, но никто меня не слышит, они вдвоём меня обнимают и фоткаются.

– Ты же сама сказала «ещё», – шепчет мне на ушко Толян. – А что бы это могло значить?

– Сюрприз, – улыбаюсь я и растворяюсь в его объятиях.

– Толь, – говорю я. – Я с места не встану, поможешь?

– Сиди пока, мы ещё никуда не едем. – Опять он куда-то уходит, но зато появляется его кавказский друг.

– Виноградика для нашей няшечки. – Он протягивает он мне веточку сладкого и ароматного винограда.

– Вы меня откормить решили, – улыбаюсь, срываю виноградинку и кладу её себе в рот.

– На себя посмотри, какая ты худенькая. Конечно, тебя откармливать надо, – отвечает мне.

– Так сейчас модно. – Ещё чей-то голос, я их не различаю. – Это анорексия называется.

– Анорексия – это болезнь, – произносит другой голос. Понять бы, с кем я сейчас разговариваю. – А Юля просто фитоняшка.

«Кто?»

– Сейчас в моде худые девушки.

Грузин достаёт свой телефон и что-то там листает в интернете.

– Какие худые? Давно уже в моде наша Ким.

«Всё-таки армянин, – радуюсь я. – Чего это я его грузином называла? Хорошо, что не вслух».

– А мне худые нравятся…

– А мне – толстые. – Последний голос так на голос Толика похож – наверное, брат. Надеюсь, брат.

Тянусь к своему стаканчику и не могу его взять. Всё, хватит бухать!

Звонит телефон, и я беру трубку.

– Алё, – говорю шёпотом, чтобы никому не мешать, но мужики и шуметь начинают тише, чтобы дать мне поговорить.

– Ты где там, Юль? – Голос мамки или Вики, не могу разобрать, а что написано, я не вижу.

– На море, – отвечаю первое, что пришло в голову.

– Отдыхаешь там? – Ху-у-ух, вроде, мамка!

– Ага, – зачем-то киваю, я всегда эмоционально говорю по телефону, а не только когда пьяная.

– Ты с кем там сейчас? – Странный вопрос от мамки, ну ладно отвечу, так и быть.

Поднимаю глаза и оглядываюсь.

– С кучей полуголых мужиков. – Так приятно говорить маме правду!

– Расслабляешься? – слышу какое-то умиротворение в её голосе. – Ну, отдыхай, доченька.

– Хорошо, мам. – Хочу уже положить трубочку.

– И не забывай про меня, звони иногда.

– Хорошо, мамочка, – говорю я. – Люблю, целую.

– Цёмки-цёмки. – Она кладёт трубочку.

Я прячу в карман телефон и поднимаю глаза. А передо мной всё плывёт. Как же мне кайфово!

Через минуту снова прибегает Толя:

– Юль, ты тут как?

– Нормально, классно, – улыбаюсь ему, а у меня от улыбки глазки слипаются.

– Ты уже засыпаешь, давай отвезу тебя домой.

– Да не надо, мне и тут норм. Правда-правда. – Киваю несколько раз, для надежности. Для того чтобы он понял, что я сказала правду.

– Да ну, прости, надо было тебя сразу домой закинуть, пока я за рулём был. – Он смотрит по сторонам. – Погодь, сейчас с брательником поговорю.

– Толь, не надо, не суетись из-за меня. – Не успеваю договорить, как он куда-то пропадает. – Работа – это святое, – говорю сама себе и нюхаю пустой стаканчик из-под вина. Я бы ещё выпила. Правда, это солнышко слишком меня разморило.

Вот это я скатилась! Сижу, бухая, на стройке среди строителей на чистом пуфике, как королева. Самой смешно! Если бы сейчас кто музыку поставил, я бы даже танцевать пошла. «Чёрные глаза вспоминаю, умираю Чёрные глаза, я только о тебе мечтаю. Чёрные глаза, самые прекрасные, чёрные глаза, чёрные глаза».

Кстати, а где музыка? У строителей всегда магнитофон играет, а сейчас тихо. Обед же уже закончился. По крайней мере, все заняты своим делом.

Тут появляется Толя, он без футболки, и мне опять хочется прикоснуться к его стальному прессу! Какой же он идеальный! Такой рельефный, такой твёрдый! Как же я его хочу! Сдержаться не могу!

«А не надо было бухать».

«Ты всегда так вовремя появляешься, а раньше не мог мне сообщить?»

«А ты бы меня не послушала. Ты же никогда меня не слушаешь».

«Да, я тупая». – Проще признать, чем спорить с самой собой. Кроме того, не так-то это далеко от истины. Проще говоря, это и есть истина.

– Идём. – Толя накидывает тенниску и, не застёгивая её, протягивает мне руку. Я хватаюсь за него и пытаюсь встать. Вот и отлично, я уже стою на своих двоих, но не могу сдвинуться с места!

– Ножки не идут. – Я жалобно смотрю на Толика.

– Это сколько же тебе надо, чтобы отключиться? – ухмыляется Толик. – Моя девочка! – Он целует меня в мои пухлые губки.