Белая Сибирь. Внутренняя война 1918-1920 гг.

Для поимки этих разбойников направлялись отряды наши или из чехословаков. Но трудно поймать их в беспредельных и густых, почти непроходимых дебрях сибирской тайги. Надо было вести систематическую и долгую кампанию, на что никто из иностранцев (а дорогу охраняли они) не имел охоты. Через несколько дней шайка выходила в другом месте, снова портила путь и устраивала крушение. Тогда, в попытках положить этому конец, неумелые руководители борьбы с этими бандами применяли самый легкий и несправедливый способ: возлагали ответственность за порчу железной дороги на местное население. Производились экзекуции деревень и целых волостей. Уже после конца борьбы на фронте, когда остатки нашей армии шли на восток, приходилось видеть несколько больших сел, сожженных этими отрядами почти дотла в наказание за непоимку разбойников-большевиков, производивших крушения на перегоне станции Тайшет – Клюквенная. Огромные, растянувшиеся на несколько верст села представляли сплошные развалины с торчащими кое-где обуглившимися, полусгорелыми домами. Крестьянское население таких сел разбредалось и было обречено на нищету, голод и смерть.

Понятно, такие меры только озлобляли население и давали опору и развитие большевицкой и эсеровской деятельности, усиливая их преступную пропаганду.

«Видите, – писали они, – видите, русские крестьяне, что такое Колчак и как он относится к народу. Он с шайкой капиталистов всего мира наняли чехов, чтобы жечь русские села и избивать русских крестьян. Все за оружие, все в ряды Красной армии против мировой буржуазии…»

И, как у всех адептов социализма, это новое воззвание заканчивалось крылатым лозунгом Карла Маркса: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

А в то же самое время те же люди, правильнее – отбросы человечества, вели разрушительную работу среди чехов, этих quasi-славянских войск, сформированных из военнопленных, взятых русской армией в Галиции и Польше; их развращали всячески, доводя до состояния людей, больных большевицким умопомешательством. Эту часть работы взяли на себя целиком социал-революционеры.

Бедное русское крестьянство было окончательно сбито с толку. Не знало, кому верить, за кем идти. Ненавидящие социалистов-большевиков, пошедшие так охотно под знамена Белой гвардии против красного интернационала, крестьяне были поставлены этими жестокими и неумелыми действиями между молотом и наковальней. И заметьте: чехи, отряды которых главным образом-то сжигали русские деревни, были всецело под влиянием и в услугах у эсеров, кричавших всегда о «демократии» и «демократичности». Почти все репрессии и экзекуции производились по скрытой указке этих социалистов, чтобы разжечь пожар восстаний в тылу Белой русской армии. Это только и нужно было социалистам, это была их главная цель, – в средствах же стесняться они не привыкли. В лагере устроителей нового рая на земле это проводилось последовательно в жизнь десятками лет. Насколько этот способ разжигания взаимной ненависти был ими излюблен, можно видеть из того, что один из самых крупных деятелей русской социалистической мысли, Михайловский, проповедовал еще в 1880 году «не протестовать против кнута и розог во имя лучшего социалистического будущего»…

Получалась ужасная картина. Русские народные массы, крестьяне и рабочие со своими офицерами и вождями вели беспощадную борьбу на фронте. А в тылу те же крестьяне и рабочие под влиянием большевицкой агитации, эсеровского предательства и неумелых действий местных властей восставали и становились против той же армии и против правительства адмирала Колчака.

Все больше и больше раздувалось пламя этого костра. Восстания редко где были подавлены целиком. Наоборот, появлялись новые районы, банды организовывались в полки, дивизии и корпуса. Вооруженная борьба с ними требовала все большего числа войск, в которых так нуждался боевой фронт, напрягавший героические усилия для окончательной победы русской народной и национальной идеи над кровавым враждебным интернационалом.

В этих условиях борьба становилась почти невозможной. Причины этого лежали, понятно, глубоко в самой системе организации антибольшевицкого движения. Моря крови были пролиты и великая жертва была принесена – впустую, вследствие основной ошибки: не хотели признать социалистов-революционеров врагами народа, такими же, как большевики-коммунисты.

Не хватало прямоты действий, не было напряжения воли. Сила национальная недостаточно концентрировалась и кристаллизовалась. Огромный белый тыл в Сибири клубился вредными ядовитыми газами политиканства с одной стороны и бессилия в деле – с другой. Не только не могли добиться полного напряжения, – все для фронта, для войны, для победы, не имели и тени диктатуры, а допустив в свой стан врагов, успокоились на бумажном перепроизводстве, погрязнув в тихом и медленном отбывании номера.