Белая сирень

Алазар продолжает путь пешком, остальные на верблюдах. Гаспар и Мельхиор сидят вдвоем…

78. Огромный кроваво-красный шар солнца начал закатываться за горизонт. Прозрачные тени животных и людей вытянулись.

Алазар с Буяном по-прежнему впереди, шаг его все так же упруг.

Бальтазар, недвижный, как мумия, застыл на спине своего верблюда.

Мельхиор и Гаспар опять бредут пешком. Их рослый, но не выносливый верблюд не может вынести двоих. Гаспар поддерживает обессилевшего старика. Пересохшими губами Мельхиор шепчет одно слово:

— Пить!.. Пить!.. Пить!..

79. С бархана на бархан плетется обессилевший караван. Уже закатилось солнце, первые звезды проклюнули небо, когда пал верблюд Гаспара, едва не придавив плетущегося обок с ним Мельхиора.

— Алазар! — крикнул жалобным голосом Гаспар.

Тот подошел. Мельхиор в забытьи все брусил свое: «Пить!.. Пить!.. Пить!..». Алазар потер ему виски, положил руку на лоб. Мельхиор замолк, дыхание его стало ровнее, но глаза оставались полузакрытыми.

— Мы должны сделать привал, — сказал Гаспар, — Мельхиору не выдержать. Пусть он лучше уснет.

— Боюсь, что он уснет вечным сном, — вздохнул Алазар.

— Лучше так, чем бессмысленные мучения. Или он переможет во сне ночь, или душа его безболезненно переселится в иной мир.

— Нет, — горячо говорит Алазар, — мы должны идти дальше. Мы придем к воде, не можем не прийти. Буян чует воду. Посмотрите, как прямо и уверенно он шагает.

И тут раздается слабый голос Мельхиора:

— Я больше не верю тебе, пчеловод. Ты завел нас в этот ад, а теперь упорствуешь из пустого самолюбия.

— Ты давно сбился с дороги, — присоединяет свой голос Бальтазар. — Ты не знаешь, куда идти, только пускаешь пыль в глаза. Ты обманщик, пустой и тщеславный шарлатан!

— Я не хочу тебя обижать, Алазар. — Гаспар пытается смягчить нанесенное тому оскорбление. — Ты неплохой человек, но сейчас ты зря упрямишься. Этот высокий бархан защитит нас от холодного ветра. Мы переночуем, король Мельхиор соберется с силами, и утром мы снова двинемся в путь.

— Я чувствую, что вода близко, — настаивает Алазар. — А мой верблюд знает это. Он — часть великой природы, которая не ошибается.

— Но другие верблюды ничего не чуют, а они…

Гаспар не договорил. Послышался глухой звук падения, это Бальтазар упал с верблюда. Молча, как кукла, и остался недвижим.

— Король умер… — послышался слабый, будто дуновение ветра, голос Мельхиора.

Алазар первым поспел к упавшему. Он распахнул на нем халат, приложил ухо к впалой груди.

— Сердце бьется, — сказал он, — но слабо, слабо.

Гаспар тоже склонился над Бальтазаром и начал массировать ему сердце сильными, ласковыми пальцами.

— Жизнь сама распорядилась, — сказал Алазар.

— Хорошо еще, что не смерть, — отозвался Гаспар.

— Все, Буян, — обратился Алазар к своему верблюду. — Привал.

Буян зло оскалился и мотнул головой. Он едва не вырвал повод из рук хозяина.

— Спокойно, Буян! — прикрикнул Алазар. — Ложись!

Но верблюд не хотел подчиниться. Мотая головой, рыча, как дьявол пустыни, он рвался вперед.

— Ложись, собака! — гневно закричал Алазар и, наверное, впервые замахнулся на своего друга.

Из удлиненного глаза Буяна выкатилась слеза, он не привык к такому обхождению. Не переставая скалиться и рычать, он улегся, отвернувшись от Алазара.

И остальные люди и животные без сил повалились на землю…

80. Ночь набита звездами, кажется, они вот-вот осыплются вниз. Лишь Вифлеемской звезды не видно — то ли погасла, то ли скрылась.

Алазар не спит. Его широко открытые глаза обшаривают небесную твердь. Вот он отыскал маленькую, но яркую, словно бриллиант наивысшей пробы, звездочку в созвездии Андромеды и впился в нее взглядом.

Очень смутно, как сквозь густой туман, увидел он свою жену, мающуюся на постели. Она одна, доброй женщины, которой он поручил ее, почему-то нет рядом.

Внезапно Кана перестала стонать. Она глядит в растворенную дверь на яркую, как бриллиант, звездочку в созвездии Андромеды.

Глаза Алазара и Каны встречаются — они видят друг друга. Во взгляде мужчины — любовь и тревога, во взгляде женщины — любовь и укор.

— Тебе плохо, родная? — шепчет Алазар. — Потерпи еще немного. Я скоро вернусь. Мы больше никогда не будем разлучаться. Уж ничто не уведет меня от тебя.

Кана подымает руку и тылом ладони закрывает глаза. Теперь она не видит ни соединяющей ее с мужем звезды, ни, стало быть, Алазара. И ее изображение в его глазах начинает зыбиться, меркнуть, а там и совсем исчезает.

— Кажется, я понимаю… — шепчет Алазар. — Ты не хочешь никакого волшебства. Ты уходишь из моей сказки. Тебе не нужны тайны ночи. Ты вся из простой дневной жизни, и я должен стать таким же?..

Он не слышит ответа, но ответ есть в его собственном сердце…

81. Алазар проснулся, когда солнце уже поднялось в небе. Буяна не было рядом, песок хранил впадину его тела.

Короли спали. Впрочем, с уверенностью это можно было сказать лишь о Гаспаре. Мельхиор и Бальтазар производили впечатление трупов.

С тревогой Алазар подошел к ним и убедился, что они дышат. А вот верблюд Гаспара был мертв.

— Где Буян, где верблюд Бальтазара? — бормочет вслух Алазар.