БЕЛАЯ СМЕРТЬ

- Ну конечно! Я полагаю, что ваше дело как-то связано с Россией. Вы в ЦРУ всегда занимаетесь Россией. Вероятно, вы хотите разузнать о ракетах в Центральной Азии или поднять восстание в Туркменской Республике. Я угадал?

- Нет, - ответил Дэйн.

- Уверен, что угадал. Может, вам это неизвестно, но вообще-то в мире не приветствуют такую провокационную деятельность. Этот "У-2", десант на Кубу... Когда вы прекратите это безобразие? Вы нас всех втянете в ядерную войну. И кто тогда будет победителем? Нет, вы мне скажите - кто?

Дэйн тяжко вздохнул. Швед сказал:

- Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я хотя и человек западной культуры, но с Россией мне делить нечего. Это понятно или как?

- Да, - сказал Дэйн.

- Так почему вы продолжаете придерживаться этой опасной тактики?

Дэйн закрыл глаза, потом открыл их и обронил:

- Политика.

- Политика?

- Конечно, - произнес Дэйн подозрительно мягко. - Учитывая сложившуюся политическую ситуацию, я не вижу, как мы можем действовать иначе. Единственная наша надежда - что результаты будут стоить риска.

- Так вы все-таки из ЦРУ! - торжествующе воскликнул Хансен. - И вы здесь для того, чтобы шпионить и подстрекать!

- Только не в Иране, - твердо заявил Дэйн.

- Конечно же не в Иране. Но вот в Туркменской Республике...

- Там готова почва для революции, - сказал Дэйн.

- Правда?

- Да это известно всякому мало-мальски информированному человеку. Я не выдам тайны, напомнив вам о восстании, которое месяц назад произошло в Таджикской Республике. Может быть, вы читали о нем в газетах. Менее известны, но отмечены в заслуживающих доверия международных журналах волнение в Синкьянге и неурожай в Киргизской Республике. Припомните еще о беспорядках в Западной Гоби, которые вызвало Монгольское Народное Движение за Независимость, а также о кочевниках-тюрках в горах Тянь-Шаня. И что мы имеем, учитывая все это?

- И что же?

- Превосходную возможность поднять мятеж по всей Центральной Азии, - важно проронил Дэйн.

Хансен нахмурился и закусил губу.

- Мятеж... Но это может вызвать всеобщее термоядерное побоище.

- Ну, мы так не думаем, - утешил его Дэйн.

- Но вы не можете быть полностью в этом уверены!

- Не разбив яиц, омлета не сделать, - с нездоровым смешком проговорил Дэйн. - Кроме того, если усиление военной напряженности окажется неизбежным, мы всегда сможем предложить русским несколько концессий.

- И какие же концессии вы можете им предложить? - спросил Хансен.

- Ну, я не вправе вам это открыть, - ответил Дэйн. - Это государственная тайна, вы же знаете. Но я полагаю, что вы читали Клаузевица.

- Нет. А что он написал?

Дэйн хихикнул и пояснил:

- Клаузевиц определил нейтральную страну как ту, которую можно отдать врагу без смущения.

- Это ужасно! - возмутился Хансен. - Но я полагаю, что вашим союзникам есть что сказать насчет этого.

- Полагаю, что так. Если мы им позволим.

Настало молчание. Потом швед изрек:

- Я не могу поверить, что вы настолько циничны. Заставить замолчать ваших союзников...

- Союзник, - сказал Дэйн, - это солдат на линии огня. Его достоинство в том, что им можно пожертвовать. Ну, как бы там ни было, а через несколько лет нам уже не понадобятся нынешние союзники.

- Почему же?

- Этого я вам сказать не могу. Я только напомню вам о том, что подтвержден факт существования разумной жизни на Марсе.

Хансен открыл рот. Потом он осознал, что над ним издеваются, и разразился потоком ругани. Выплеснув таким образом ярость, он некоторое время вел машину в угрюмом молчании. Наконец он с усмешкой сказал Дэйну, что это был отличный розыгрыш. В таком веселом расположении духа мы и въехали в Султанабад и обнаружили, что наконец-то догнали алтаев.

Глава 14.

Они расположились отдохнуть в лучшей кофейне Султанабада - пятеро беззаботных желтолицых туркмен. Перед ними горкой возвышалась жареная, с приправами говядина, дорогая городская роскошь. Седельных сумок при них не было, и они только посмеялись, когда мы спросили у них насчет Белого Порошка.

По счастью, нам на помощь пришли горожане, которые не питали любви к заносчивым туркменам. Они рассказали, что алтаи продали свои седельные сумки за серебро где-то на окраине города. Покупатели были арабами, их было пятеро - высокие, вооруженные ружьями и револьверами.

Единого мнения насчет того, что же это были за арабы, не было. Одни говорили, что они откуда-то из южного Ирана, другие настаивали, что из Ирака, а кто-то утверждал, что это были саудовцы. Но все единогласно заверяли нас, что у их джипа были специальные шины для езды по пустыне и дополнительные баки для воды и газолина. Они приехали предыдущей ночью на прекрасном новеньком джипе из Турбат-и-Хайдари или еще откуда-то с севера. Здесь они получили седельные сумки и поехали на юг, к Таббасу, что в пустыне Дешт-и-Кавир.