БЕЛАЯ СМЕРТЬ

Арабы то ли обнаружили, что их преследуют, толи просто оглядывались назад ради пущей безопасности. Они загнали свой верткий джип на склон горы, выбрали удобное место и заложили заряд динамита. Когда мы показались внизу, они взорвали заряд, рассчитывая похоронить нас под обвалом или хотя бы перекрыть нам дорогу.

Но они не приняли во внимание дурацкую отвагу Хансена - и мы не угодили в их ловушку. Если нам будет хоть сколько-нибудь сопутствовать удача, мы сможем теперь нагнать их, блокируя единственную дорогу через пустыню и вынуждая их удирать от нас.

Преимущества и недостатки этого положения были нам еще не вполне ясны, но мы не могли дать арабам оторваться от нас, пока не перевалим через горы. Дэйн понуждал Хансена гнать со всей возможной скоростью, и Хансен подчинялся ему с нездоровым рвением.

Арабы развернули свой джип. Они гнали по склону горы к тому месту, где они могли спуститься на дорогу. Они были в тысяче футов над нами. Мы отставали от их более быстрой машины, хотя Хансен впечатал акселератор в пол.

Они продолжали увеличивать разрыв, и их джип петлял по склону, как заяц. Хансен оскалился и изо всех сил вцепился в рулевое колесо. Дэйн схватил винтовку и пытался прицелиться при этой бешеной тряске. Арабы сражались за свою жизнь, когда их джип одолевал склон невероятными прыжками.

Они были довольно далеко впереди, но тут им пришлось включить тормоза, чтобы не свалиться с обрыва, когда они достигли дороги. Джип скользил, и водитель поворачивал направо и налево, пытаясь сбавить скорость. Они сумели выехать на дорогу перед нами, но последние футов двадцать буквально пролетели по воздуху. Джип приземлился соответствующим образом, и его передние шины лопнули. Водитель сумел удержаться на дороге. Он отвернул от края обрыва в последний момент и остановился на самом краю. В следующий момент мы были уже рядом. Арабы заехали в канаву, и Хансену пришлось прижаться к краю обрыва, чтобы проехать мимо их джипа. Клянусь, я прямо-таки чуял, как колеса нашей машины поворачиваются в воздухе. И тут мы миновали их.

Хансен провел грузовик еще на пять сотен ярдов и там остановился. Руки у него дрожали, да и цвет лица у него был изжелта-серый. Он выбрался из кабины и обошел грузовик, пиная покрышки и что-то бормоча про себя. Он долго разглядывал полученные повреждения, озабоченно хмурясь, как будто пытался вспомнить, где и как они были получены. Пятнадцать минут назад это была сверкающая современная машина - теперь она выглядела грудой хлама. Ветровое стекло разбито, передняя часть решетки радиатора и фара снесены. Больше всего пострадал правый борт - поверхность была пропорота по всей его длине. Сзади красовались следы пуль, а какой-то булыжник из обвала промял точно посередине один из баков, отчего бак стал похож на верблюда.

Мы собрались на военный совет, чтобы обсудить ситуацию и выбрать наилучший способ действий. Хансен заявил, что грузовик еще пригоден к службе и что шины держатся куда лучше, чем он ожидал, Но, вздохнув, добавил, что неизвестно, сколько еще выдержит машина. Все это он произнес обиженным тоном, как будто мы с Дэйном были неопытными водителями, повредившими его прекрасный грузовик. Бедный Хансен никогда не был в состоянии твердо решить, кто же он - благородный искатель приключений или добропорядочный обыватель.

Арабы были на время лишены средства передвижения. Но, как только они сменят шины, они нас догонят. Они имели преимущество в скорости и маневренности, а также в огневой мощи. Мы, возможно, могли бы сдерживать их в горах, но что случится потом, было легко представить. Для того чтобы не позволить им подъехать близко и стрелять по покрышкам, мы должны были посадить на крыше наблюдателя.

Я видел, к чему ведет эта идея, и изо всех сил ей воспротивился. На крыше грузовика нет никакого укрытия, сказал я, и на такой дороге на ней совершенно невозможно удержаться. Тот, кто займет позицию стрелка, не продержится там и десяти минут.

Дэйн со мной не согласился. Он показал на карниз, шедший вдоль всей крыши, и на поднятую крышку люка в задней части. Можно уцепиться за карниз и спрятаться за люком, сказал он.

- Только не на повороте, - возразил я.

- Моя смена первая, - сказал Дэйн. - Через час смените меня.

Я не мог отказаться. У нас не было времени, чтобы расходовать его впустую, потому что арабы, вероятно, уже были почти готовы продолжать путь. Мы с Хансеном сели в кабину, а Дэйн залез на крышу. У него была винтовка и портупея с боеприпасами через плечо. Хансен посмотрел на разбитое ветровое стекло и покачал головой. Затем он тронул машину. Вскоре мы набрали приличную скорость.

Глава 17.

К концу дня мы доехали до Таббаса, жалкого оазиса посреди Дешт-и-Кавир. Мы пополнили свои запасы воды, купили еды - уж какая нашлась у полусотни здешних обитателей, и поехали дальше. Впереди лежала худшая пустыня, а где-то позади болтался джип, полный злых вооруженных арабов.