Белая смерть

— Еще пара таких разумных решений, и я окажусь в Синг-Синге, — фыркнул мистер Смит. — Я плачу вам не за то, чтобы вы принимали разумные решения. Я плачу вам за то, чтобы вы исполняли приказы. Приказы — вы понимаете, о чем речь?

Вопрос казался риторическим, но мистер Смит — настоящий и окончательный мистер Смит — ждал ответа. Он выглядел как совершенно обыкновенный человек. Насколько я могу судить, ему было за пятьдесят, росту он был невысокого, слегка полноват, одет в легкий деловой костюм серого цвета, с темным галстуком. Я знал, что он был главарем преступной шайки, но он совершенно не соответствовал моим представлениям о подобной фигуре. Он не был учтив, не был жесток, не был ни холодно-смертоносен, ни свирепо-убийственен. В общем, он казался совершенно обычным, ничем не примечательным человеком и вел себя так, как мог бы вести себя обеспокоенный ходом дел бизнесмен. Но, возможно, это и было страшнее всего.

— Ну? — требовательно спросил Смит.

— Да, сэр, я знаю, сэр, — сказал полицейский. — Но ввиду непредвиденных обстоятельств я подумал…

— Вы подумали, — прервал его Смит и потер глаза с видом человека, доведенного до предела отчаяния. — Кто, черт побери, платит вам за то, чтобы вы думали? О господи, о чем я вам твердил десять тысяч раз? О том, что не должно быть никакой связи между товаром и моим кораблем. Стоит копам найти хоть одну зацепку, и я сразу могу заняться новым делом.

— Но ведь нет никаких доказательств… — попробовал было возразить полисмен.

— Доказательств? Кому нужны эти чертовы доказательства? Стоит только намекнуть разок парням из таможни, и они будут трясти этот корабль всякий раз, как он зайдет в порт. Они разнесут тут все по винтику, а ставить все на место придется нам. Они звякнут стервятникам из отдела здравоохранения и иммиграции, что задержали нас по подозрению во ввозе бубонной чумы или еще чего-нибудь в том же роде, и наложат запрет на погрузку и выгрузку. И бог знает, что еще. Доказательства? Этим ублюдкам не нужны доказательства. Они просто сделают все, чтобы наша работа стала убыточной.

Мистер Смит гневно распространялся о бесчеловечном поведении американских властей. Дэйн подкинул ему еще некоторое количество информации к размышлению:

— Помимо иранской полиции, существует также ФБР и родственные ему организации. Контрабанда героина — это уже достаточно плохо, но дело об убийстве не закроют никогда.

— Я никого не убивал, — возмущенно отозвался Смит.

— Вы думаете об этом сейчас, — указал ему Дэйн.

— Ладно, заткнитесь, — пробурчал Смит. — Я не хочу говорить с вами. Я должен обдумать все это.

Дэйн заткнулся, и Смит стал обдумывать. Иранский полицейский смотрел на него, а два американских моряка, молчаливые, как статуи, смотрели на нас.

Кажется, мистер Смит пришел к выводам, которые не понравились ему самому. Он повернулся к Дэйну и сказал:

— Черт побери, я еще не пачкал руки убийством. Наркотики — грязная игра, но я клянусь, что никогда никого не убил. Увы, эти тупицы, которые работают на меня, думают не головой, а руками… Вы ведь вроде как из ФБР, верно?

Дэйн кивнул.

— Вот так, и что же мне теперь делать?

— Я не эксперт по таким ситуациям, — ответил Дэйн, — но я сказал бы, что вы уже замешаны в убийстве. По закону вы так же виновны, как тот человек, который нажал курок. Так что, в зависимости от того, кто будет осуществлять правосудие, вы можете быть либо повешены в Иране, либо посажены на электрический стул в Соединенных Штатах.

— Чудесно, — желчно произнес Смит. — Просто великолепно.

— Однако, — продолжи Дэйн, — дальнейшее зависит от вас. Обвинение в непосредственном убийстве может быть снято. Если вы сдадитесь прямо сейчас, предоставите нам всю возможную помощь и информацию, то приговор, я уверен, будет куда менее суровым.

— А как с обвинением в перевозке наркотиков?

— Оно останется в силе, — ответил Дэйн.

— Великолепно, — повторил Смит. — Когда вы предлагаете дело, вы и впрямь предлагаете дело, не так ли?

— Я не предлагаю никакого дела, — возразил Дэйн. — Я не уполномочен вести с вами переговоры. Я просто описываю вам судебную процедуру, чтобы показать вам имеющуюся у вас альтернативу.

— Приятель, вы не умеете вести дела, — усмехнулся Смит. — Вам не удалось бы продать вязанку дров замерзающему эскимосу.

Но я видел, что слова Дэйна произвели на него впечатление. Небольшие уступки убедили этого подозрительного человека лучше, чем могло бы убедить обещание полного прощения. Смит отлично знал, что ему светило по меньшей мере длительное тюремное заключение. Вопрос был в том, согласится ли он на это или же убьет нас и попытается скрыть все преступления разом.