Белая смерть

Неожиданно судьба улыбнулась ему. Со стороны города, окутанный клубами пыли, как джинн, вылетел маленький красный «Фиат». Он затормозил рядом с ним, и из окна выглянуло молодое загорелое лицо с тощей бородкой.

— Это вы Дэйн? — быстро спросил водитель.

Дэйн кивнул.

— Садитесь, да поживее, ради Аллаха! Меня послали за вами, но заболтались, обсуждая детали, старые козлы!

Дэйн сел в машину, водитель рванул стартер с такой злостью, точно ненавидел свой «Фиат». Маленькое авто развернулось и понеслось обратно к городу.

— Куда вы меня везете? — поинтересовался Дэйн.

— В безопасное место, помоги нам Аллах!

— А кто вас послал?

— Если вы не знаете, значит, так нужно. Мне заплатили за то, чтобы я вас привез, а не за то, чтобы болтал с вами.

— Вам разрешили назвать свое имя? — спросил Дэйн.

— Разрешили? — Водитель удивленно покосился на Дэйна. — Аллаха ради, я делаю, что хочу, и говорю, что хочу, а не то, что «разрешили». Меня зовут Майид Битх аль-Ашафи, я из клана Авазим, слышали, наверно.

— Кто же не слышал о клане Авазим! — торжественно воскликнул Дэйн.

Майкл посмотрел на него с подозрением, но лицо Дэйна было серьезным.

— Видите ли, — продолжал Майид, — в этой стране считаются не только с племенами Шарифа, но и с Авазим, самым сильным из кланов. И Аллах мне свидетель, это правда, хотя эти богачи Аниза или Шаммар считают себя выше всех остальных.

Майид Битх аль-Ашафи презрительно взмахнул руками, едва не направив «Фиат» в бок телеги, груженной дынями. «Осторожнее!» — проорал он старому горбатому торговцу дынями и невозмутимо выровнял машину. Дэйн решил, что Майиду не больше двадцати пяти-двадцати шести лет. На его узком лице застыло гневное выражение. Его склонность к горячности и преувеличенному драматизму проистекала из окружающей обстановки.

С центральной дороги они свернули в квартал Бадинде. Промчались мимо источника Аль Маттар, который снабжал не менее четверти населения питьевой водой и глистами, и подъехали к перекрестку у разрушенной турецкой мечети. Сзади послышался быстро нарастающий рев полицейских сирен. Майид оскалил зубы, как бешеный пес, и втиснул «Фиат» в проулок, в который, казалось, не пролезет и осел.

Протиснулись, оставляя на каменных стенах двойную царапину глубиной с сантиметр.

Майид гордо глянул на Дэйна.

— Ну как? Их джипы слишком широкие, за нами не пролезут. Им придется ехать в обход по главной дороге.

— Удачная мысль, — согласился Дэйн. — Ты часто так ездишь?

— Первый раз. Иракские болваны, наверное, подумают, что это невозможно.

Дэйн подумал так же. Он не был уверен, что они сумеют добраться до самого конца проулка.

Они выехали на круговую дорогу, по периметру которой шел Йоби Бер — Большой Базар, центральный рынок Ракки. Пронеслись по площади, не снижая скорости, едва не опрокидывая прилавки, снесли сундучок сапожника, обогнули целый караван верблюдов и остановились у кожевенного завода из красного кирпича.

— Все, приехали, — заявил Май ид. — Вылезай, мне еще нужно спрятать машину.

— Куда мне идти? — спросил Дэйн.

— Черт возьми! — закричал Майид. — Если я подъехал прямо к черному входу завода, это не значит, что ты должен тащиться к булочной на том конце улицы!

Дэйн посмотрел на длинное невысокое строение. Оно ему не понравилось. Ему не нравился также Майид, Ракка, Аравия и весь Ближний Восток, вместе взятые. Они действовали ему на нервы. Все постоянно спешили, не давая времени собраться с мыслями и что-то предпринять. Наверное, во всем виноват климат, идеальный для нервных срывов.

— Иди, они тебя ждут, — сказал Майид. — Да вылезай же из машины, Аллаха ради, мне надо смываться!

Дэйн вылез.

— Спасибо, что подбросил, — сказал он.

— Пожалуйста, — ответил Майид. — Мне, конечно, заплатили, но для тебя я сделал бы это за бесплатно, за спасибо. Благослови тебя Аллах!

— И тебя, — сказал Дэйн.

Майид рванул с места так, будто за ним гнались привидения. Дэйн медленно пошел к заводской двери. Толкнул, она со скрипом отворилась. Дэйн вошел и закрыл дверь за собой.

* * *

Комната была шестидесяти футов в длину и двадцати в ширину. Из узких зарешеченных окон струился слабый сумрачный свет. Дэйн разглядел тушки десятка или больше овец, привязанных за тощие ноги к потолку, их головы укоризненно свешивались вниз. Куча зеленоватой овчины громоздилась у одной из стен. Сбоку валялось несколько свернутых козьих шкур. Не считая овечьих и козьих шкур, завод был пустым.

Дэйн сперва даже подумал, туда ли привез его Майид; это казалось в его духе — подумаешь, экий пустяк. Он сделал несколько шагов и тихо позвал:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Медленно прошелся по комнате, обошел задубевшие зеленые шкуры. Сделав еще пару шагов, он неожиданно сообразил, что одна из туш шевельнулась…

Дэйн быстро развернулся, принимая одну из стандартных в карате стоек: левую ногу вперед, правая сзади, ступни чуть повернуты внутрь и вес гармонично распределен, локти прижаты к телу, руки расставлены. Он почти не разглядел стоящего за спиной человека и скорее почувствовал, чем увидел взмах дубинки в его руках.