Белая смерть

— Может, сейчас это и так, но времена меняются, и это правило тоже может измениться. Возможно, такое положение только кажется нам правильным, а на самом деле все обстоит по-другому?

— Ну не будьте вы таким идиотом! — воскликнул Финнерти. — Черт возьми, вы же прекрасно понимаете: что действует — то и правильно, а ваши чувства по этому поводу тут совершенно ни при чем!

— Вот это и есть самый настоящий фашизм, — сказал швед. — Правда, я никак не пойму, почему вы его так страстно проповедуете, капитан Финнерти. Вы ведь сами вроде бы никого еще не убили. Вы торгуете на этих островах, и любой, черный ли, белый — все для вас одинаковы. Вы человек честный, вашему слову можно верить, со всеми вы обходитесь по справедливости, не оглядываясь на цвет кожи и прочие подобные предрассудки, вы никого не обидели… Не понимаю, почему вы так защищаете этот культ силы?

— Потому, что это соответствует истине, — просто ответил Финнерти. — Просто лично я — не борец по натуре. Я давным-давно убедился, что мне не взобраться на вершину своей собственной «пирамиды». Более сильные оттерли меня на задний план, и я перестал трепыхаться. Я купил шхуну и пристроился торговать в этом тихом болоте. Я ни с кем не спорю, я в стороне от всего и живу тихонько в этой глухомани, где никогда ничего не случается. Но я не такой идиот, чтобы думать, что эти острова и есть весь мир. Глаза-то у меня открыты, и газеты я читаю все время, так что прекрасно представляю, что творится на свете. Повсюду полным ходом идет грызня. Это — закон жизни. Цепляйся изо всех сил, распихивай других локтями — иначе отпихнут тебя. Всегда выживает сильнейший. А капитан Джеймс, черт возьми, выживает лучше всех, кого я знаю!

— По-моему, нам не имеет смысла продолжать спор, — сказал швед. — Вам не хватает смелости взглянуть со стороны на уроки, которые преподнесла вам жизнь.

— Да вы и сами-то не особенный храбрец, раз не смеете признать правду! — огрызнулся Финнерти.

— Полегче, парни! — веско бросил Алекс. — Не стоит оно того, чтобы рвать друг другу глотки. Все мы согласны в одном — капитан Джеймс настоящий мужчина, а нравится он вам или нет — кому какое дело?

— Точно, точно, — поддакнул писатель, подмигивая Деннисону.

— Да, в этом мы все согласны, — мрачно пробурчал швед.

— Тогда давайте нальем еще по одной, — сказал Том, — и поговорим о чем-нибудь более интересном. К примеру, о ценах на шерсть.

— Господи Иисусе! — простонал Алекс. Все дружно рассмеялись.

8

Рано утром Деннисон и Джеймс принялись за последние приготовления к путешествию. Наполнили баки пресной водой, погрузили и упаковали последние порции свежего мяса и овощей. Шлюпку перевернули вверх дном и принайтовали над каютой вместе с веслами и подвесным мотором. Акулье ружье капитана — почтенного возраста винчестер тридцатого калибра — хорошенько смазали, обернули промасленной тряпкой и прикрутили к специальным крючьям в рундуке. Содержимое корабельного рундука надо уложить так, чтобы, в случае чего, штормовые паруса всегда были под рукой — а над этим пришлось поломать голову.

На «Канопусе» был только один бак с бензином, на тридцать галлонов. Этого спокойно хватало, чтобы пройти четырнадцать-пятнадцать сотен морских миль без дозаправки. Джеймс проверил мотор и сказал, что его надо будет запускать примерно раз в три дня хотя бы на час, чтобы подзаряжать батареи аккумулятора. Бак все равно будет почти полным, когда они доберутся до Санди-Хук, и горючего должно хватить, чтобы подняться до Сити-Айленда по Ист-Ривер.

Они пересмотрели все фалы, один за другим, и заменили старые, перетершиеся, новыми. Проверили, чтобы все концы были закреплены на скобах, заменили, где нужно, клинья. Попробовали, как работает помпа, и поставили новый предохранительный трос на гик. Деннисон в маске нырнул под дно, осмотрел для верности рулевые тяги и тяжелый бронзовый винт и сообщил Джеймсу, что все в полном порядке. Днище кеча малость обросло ракушками, но не настолько, чтобы ощутимо замедлять ход судна.

Утром австралийцы на своей прогулочной яхте вышли в море и взяли курс на Панаму. Деннисон проводил их взглядом, позавидовав беззаботной легкости, с которой эти парни преодолевают любые водные пространства.

— Нельзя так водить яхты, — высказался капитан Джеймс. — Эти мальчишки слишком полагаются на слепую удачу.

Деннисон понимал, что капитан, конечно, прав. Но это, несомненно, был самый простой способ путешествовать по морю — конечно, пока удача от тебя не отвернулась.

К вечеру они закончили все приготовления, и завтра утром кеч мог спокойно пускаться в плавание. Джеймс остался в каюте — разбирал свои карты и прокладывал первый отрезок маршрута. А Деннисон отправился в яхт-клуб, решил в последний раз пропустить стаканчик на острове Сент-Томас.

В баре яхт-клуба почти никого не было. Только писатель одиноко сидел за угловым столиком и потягивал ром с кодой, мрачно уставившись на рукопись, разложенную на столе перед ним.

— Ну, как идет? — спросил Деннисон, присаживаясь рядом.