Белая смерть

Луна зашла почти полностью, а звезды дают слишком мало света. Я должен думать. Холодная сталь входит в мой живот… Я должен думать.

Где он может взобраться на борт? Да с любой стороны. По снастям, на шкафут кеча. На корму. На нос. В моей крепости зияют дыры и многочисленные проломы, которые готовы впустить врага. Эти места я должен оборонять особо внимательно. Но как уследить за всеми?

Прохаживаюсь туда-сюда, как я делал в Корее. Чтобы забраться на палубу, Джеймсу нужно время. Значит, я буду обходить яхту, держа нож наготове. Или, может, лучше занять наблюдательный пост на крыше рубки и медленно поворачиваться вокруг, высматривая черное тело на фоне темного неба, черное тело, которое затмит звезды?

Я не должен обманываться, я должен быть честным с самим собой. Я должен быть честным. Признаюсь, что через две недели после моей стычки с Эррерой он снова прицепился ко мне. Все мои старания, все мужество и уверенность к себе, которые я проявил в первую свару, ни к чему не привели. Во второй раз я сдался. Он не ударил меня, потому что я пополз к нему на коленях. Я сдался без боя. Надо мной смеялась вся рота. И я сам смеялся над собой, шутил, разыгрывал из себя дурачка и ползал на брюхе по первому же приказу. У меня не хватило мужества драться, или покончить жизнь самоубийством, или даже сойти с ума. Все, на что меня хватило, это порезать руку ржавым ножом и надеяться, что у меня будет заражение крови.

Признаюсь, я никогда в жизни не убил ни одного человека. Джейни, я до сих пор тебя люблю. Жаль, что я не вернулся к тебе. Как долго ты ждала меня? Ждешь ли еще? Джейни, меня демобилизовали в Беркли, и через час я просадил в карты все деньги, которые получил после увольнения. Я нашел работу на сухогрузе, который ходил между Панамой и Нью-Йорком. Джейни, признаюсь, что забыл о тебе, хотя и любил. Да, я такой. И когда в Шанхай вошли коммунисты, я понял, что навсегда потерял возможность встретиться с тобой. И, бог свидетель, я даже обрадовался, когда эта обязанность спала с меня! Прости меня, Джейни.

Признаюсь, что я лжец, и болтун, и трус. Я признаюсь, что страшно хотел быть убийцей, если бы только у меня хватило силы и мужества убить. Я хотел построить новую жизнь на этом убийстве. Я собирался забрать яхту и деньги Джеймса, но черт с ними! Единственное, что я сейчас прошу от жизни — это убить капитана Джеймса…»

Деннисон потер уставшие глаза и посмотрел на восток. Над горизонтом виднелся узенький краешек луны.

«Я должен действовать прямо сейчас, застать его врасплох, когда он не ждет нападения. Что же я должен сделать?»

Верхушка луны исчезла. Светящиеся стрелки часов показывали два часа тридцать одну минуту.

Под носом кеча капитан Джеймс завершил свои согревающие упражнения. Яхта погрузилась в кромешную тьму. Деннисон сел на крышу рубки и сказал себе, что он должен действовать.

10

«О, господи! О, боже мой! Что может сотворить человеческий разум! Куда подевалась моя сообразительность, куда она улетучилась? Как долго я отравлял себя грезами, мечтами и пустыми надеждами, этим сладким дурманом? Как долго я питался снами, отворачиваясь от хлеба насущного — реальных действий?»

Холодная вода хлынула Деннисону за шиворот, невысокая волна плеснула в лицо и полилась в глотку. Он под водой! Деннисон дернул ногами и всплыл на поверхность, забил руками и тут же нашарил деревянный бок кеча и свисающую с борта веревку. Он ухватился за веревку и перевел дыхание.

«Сколько времени мучило меня это роковое видение? Как долго я воображал, что сбросил капитана за борт?»

Черная вода обнимала его плечи и шею. В правой руке обнаружился нож, предусмотрительно притороченный к запястью кожаным ремешком. Над головой возвышался кеч, призрачно сияя белыми парусами на фоне темного неба и моря.

Неужели все это происходит на самом деле?

Он коснулся борта кеча, под ватерлинией нащупал ракушки и слизь, набившуюся в облупившуюся краску. Набрал полный рот воды. Выплюнул. Потом сжал в пальцах нож. Нож его еще никогда не подводил. Он был в воде. Он ущипнул себя за левое плечо. Больно. Он был в воде. Все еще не удовлетворенный и сомневающийся, Деннисон ущипнул себя за плечо посильнее. От резкой боли глаза у него полезли на лоб.

Очередная волна накатила на лицо, вытаращенные глаза запекло от соленой воды.

«Достаточно. Я в воде.

Что же случилось?

В полдень капитан Джеймс столкнул меня за борт.

Почему?

Потому что капитан Джеймс — сумасшедший».

Капитан позвал Деннисона, якобы для того, чтобы показать большую акулу, и сбросил его в воду. Весь день Деннисон боролся за свою жизнь, цеплялся за нос яхты, а волны захлестывали его с головой, а тело постепенно немело, и безумец, оставшийся на борту, не давал ему подняться на палубу. Но Деннисон не отступил, не сдался, несмотря на предательские видения, которые рождались в его воспаленном мозгу.