Белая тетрадь

И вот пятьдесят лет назад – первая удача! Вляпавшись в очередную дурную историю, Максимилиан оказался в застенках Ордена. Надолго он там задерживаться не собирался. Отлежался денек в камере, собрался с силами и уже на следующую ночь собирался уйти, не прощаясь. Проходя по коридору, он случайно услышал, как за дверью ругались два смотрителя, судя по отдельно долетавшим высказываниям – не из последних чинов в иерархии. Торчать в коридоре, по которому постоянно шныряли инквизиторы, даже в совершенной шакарской маскировке было опасно, однако князь рискнул. И не прогадал.

Два безвестных инквизитора говорили о некоем прорыве, время для которого еще не пришло, и о том, что «опасно открывать постоянные порталы, если и этих-то «договорников» едва удается контролировать». В разговоре несколько раз всплывали таинственные понятия – «инцидент в Танвилле», «взаимодействующие пары», «несвоевременная новая волна», «Сервиольский договор». Но одно словосочетание было чересчур ясным – Третья война. Война, которой еще предстояло разразиться.

После третьего случайно заглянувшего в коридор смотрителя, который после встречи с князем обзавелся невероятной гибкостью шеи, Ксиль решил, что услышал достаточно, и сбежал.

Позже он вернулся в это отделение, да не один, а с доброй половиной своего клана. Но никаких зацепок не нашли. Более-менее на роль улики годился только странный список городов, причем как человеческих, так и находящихся на «магической», невидимой половине. Максимилиан на всякий случай послал весточки во все шакарские общины указанных городов с просьбой сообщать обо всем необычном.

А год назад начали пропадать шакаи-ар.

Сначала на это не обращали внимания. Тем более что пропавшие были слабыми, обращенными или совсем еще молодыми, вроде Лакке. Таких много гибнет в первые годы кровавого безумия. Тут-то Максимилиан и вспомнил историю своего кланника: тогда тоже все началось с исчезновения самого уязвимого и внушаемого шакаи-ар. Князь немедленно выехал в один из городов, по дороге прокручивая в памяти все, связанное с этими событиями. И, к своему удивлению, наткнулся на еще одну странную деталь. Инквизиторы не раз упоминали в споре загадочный «инцидент в Танвилле» в контексте «проваленного эксперимента». А родной город Лакке, в котором он едва не нашел свою преждевременную смерть, люди называли…

Правильно. Танвилль.

В этом месте рассказа одна из королев протянула задумчиво: «И впрямь, когда я была молода, в Танвилле случилось что-то этакое». Элани исчезла куда-то, а потом вернулась со стопкой архивных документов. В одном из них обнаружилось упоминание о просьбе некоей Уилмы из Танвилля прислать кого-нибудь для расследования нападения на главу общины.

Документ повертели в руках, потом передали мастерицам Эфемерата, чтобы те внесли новую информацию в свою «развивающуюся модель», а Максимилиан продолжил рассказ.

Первый из городов, в который наведался неугомонный князь, располагался на немагическом плане мира. Большой и шумный, он был домом для одного из самых обширных кланов ар-шакаи. «Князем», весьма условным, там был обращенный пяти веков от роду – возраст солидный для тех, кто не являлся прямым потомком Древних. В магии, к сожалению, он не разбирался совершенно, так как родился и вырос на человеческом плане, крайне редко посещая магический.

Приезд Северного князя стал для него той самой палочкой-выручалочкой: все заботы о расследовании многочисленных исчезновений тут же легли на плечи единственного шакаи-ар в городе. Максимилиан со вздохом взялся за дело. Его мучили дурные предчувствия. И он совсем не удивился, когда обнаружил на трупах пропавших шакаи-ар четкие магические следы. Совершенно особой магии – равейновской.

И если в причастность равейн к происходящему еще можно было поверить, то в их инициативу – нет. Да и слишком заботливо «улики» выставлялись на обозрение – только полный профан в магии, вроде главы ар-шакарского клана, их бы не заметил.

Максимилиан проследил за немногочисленной общиной и без труда выяснил, что равейны к убийствам не имеют ни малейшего отношения. Более того, их лидер, эстиль, как это частенько происходило, состояла в давней дружбе с правителем клана. И опять от возможного конфликта между двумя народами уберегла случайность.

Северный князь собрал у всех свидетелей письменные показания и отправился дальше.

На этой-то стадии расследования в игру вступил и Тантаэ. Он отловил непутевого приятеля и вытряс из него всю правду об инциденте в Танвилле и прочих неприятностях. Подумал, поругался… и предложил помощь. С тех пор расследование шло в двух направлениях – Максимилиан все так же шнырял по городам, собирая информацию, а Тантаэ поднимал старые связи, пытаясь выйти на Совет королев.