Белая тетрадь

– Ваши равейны меня очень удивили. – Он открыл глаза и хотя смотрел снизу вверх, ощущения были прямо противоположные. – Эта их модель ситуации… Правильнее было бы назвать это моделью мира. Они учли все: мой рассказ, документы, известия из городов, показания свидетелей. Сначала это был просто образ, охватывающий события прошлого. Но ваши дамы из Триграммы Времени что-то наколдовали, и он начал изменяться… Подробностями утомлять не буду, все равно сам до конца не понимаю, но их аналитические выкладки потрясающи. – В голосе его прозвучало искреннее восхищение. Тоненькая, ядовитая иголочка ревности кольнула в сердце – хотелось, чтобы князь так же говорил обо мне. – Одна идея пригласить в наш замечательный союз еще и аллийцев чего стоит… Аргументируют они это так: у инквизиции нет сил и возможностей провернуть все это в одиночку, значит, они действуют сообща, скорее всего, с младшими расами – людьми, перевертышами и прочими. Более того, модель устойчива, только если ввести в нее третью силу, направляющую действия смотрителей.

– Ага, злобные демоны, которые стремятся нарушить мировое равновесие, – хмыкнула я. – Похоже на сценарий заокеанского фильма.

– Сплюнь и постучи, – от души посоветовал Максимилиан и, зажмурившись, перевернулся на бок, прижимаясь к моим коленям щекой. – Если в этом деле замешаны Древние, то шансов у нас маловато. Древние – весьма неприятные типы.

Если теперь откроет глаза – увидит в лучшем случае мой живот.

От этой мысли почему-то сладко потянуло под ложечкой.

– Неприятные, да?.. – машинально переспросила я. Мысли завертелись в голове разноцветной каруселью. – Как шакаи-ар… Кстати, а вы правда считаете себя потомками Древних или это просто сказочки?

– Ну какие сказочки, если мой дед был из Древних, – фыркнул князь, и я почувствовала тепло его дыхания даже сквозь плотную ткань юбки. – А вообще… Шакаи-ар – давние потомки неких сущностей, переброшенных с другого плана бытия. С другой стороны, так же можно утверждать, что мы произошли от аллийцев, в которых вселились потусторонние духи. В конце концов, вся наша физиология и внешность построены по образу и подобию аллийцев.

– А как же два сердца и прочее? – засомневалась я. – И «живые» волосы? У вас тоже нервные волокна в них есть?

Рука потянулась к его прядям сама собой.

– Будешь смеяться, но у первых шакаи-ар и волосы были аллийские. Но с тех пор, как самым многочисленным народом стали люди, кое-что изменилось, – вздохнул Максимилиан. – От наших же предков Древних из первой и второй волны мы унаследовали только регены… И, пожалуй, менталитет. Но это и есть главное. А сколько там сердец – неважно, все равно жить будем, даже если оба остановятся…

– Получается, что от каждой расы вы берете лучшее? – развеселилась я.

Князь хмыкнул и опять завозился. У меня начала кружиться голова – пока слабо и даже приятно, но такая реакция на безобидные действия немножко пугала. Дэйр часто касался меня или обнимал, но такого я не чувствовала никогда.

Впрочем, с Дэриэллом мы не виделись больше двух лет.

– Не лучшее. Самое распространенное. По сути, кто мы? Хищники… – Он наконец поднялся и сел рядом, с явным удовольствием скаля клыки. Я машинально отодвинулась подальше, и Ксиль рассмеялся. – Это сейчас мне ничего не грозит, а вот у молодых шакаи-ар шанс не вернуться с охоты весьма велик. Вот и приходится сливаться с толпой.

Я спрятала улыбку за ладонью.

– Ты только не обижайся, Ксиль… Но тебя-то уж точно в любой толпе можно отличить и от человека, и от аллийца.

– Да ну? – Ксиль сощурился. – А если так?

Князь поднялся на ноги и глубоко вздохнул. Сначала ничего не происходило, но затем он начал меняться. Молочно-белая кожа порозовела, приобретая вполне человеческий оттенок. Волосы потускнели. Когти постепенно укорачивались и светлели, пока не стали неотличимыми от обычных человеческих ногтей, разве что немного длиннее, чем обычно бывает.

Казалось, Ксиль даже стал ниже ростом и шире в кости, потеряв хрупкое, на грани женственности, изящество.

– Как тебе? – улыбнулся Максимилиан. Такая милая, открытая улыбка. И никаких аномалий с клыками. Просто симпатичный мальчик – может, мой одноклассник или сосед.

Не веря своим глазам, я встала с кресла, заглядывая в это странное, изменившееся лицо. Даже вертикальные зрачки, наследие Древних, стали обычными, круглыми.

– Кое-что ты пропустил, – улыбнулась я, проводя ладонью по теплой щеке. – У людей не бывает таких синих глаз.

– Да, проблема, – погрустнел Максимилиан. – Аллийские гены, чтоб их…

– У тебя есть родственники-аллийцы? – заинтересовалась я.

– Моя мама была очень необычной, – невнятно пояснил Максимилиан. И снова оживился: – А хочешь, покажу, какой из меня получается аллиец?

– Валяй.

Максимилиан встряхнулся и, откровенно рисуясь, провел рукой по волосам. Черные пряди тут же взвились непослушной копной, ниспадая аж до самой талии. К коже вновь вернулась сверхъестественная белизна.