Белая ведьма Азеила (СИ)

Ту он искренне ненавидел. Знал, что делают с мужчинами приворотные заклятия: превращают в послушные игрушки, готовые на все ради своей госпожи, лишают воли и самоуважения, помещают женщину в центр мира. В таком состоянии он бы покорно позволил женщине заколоть себя, даже с радостью сделал бы все вместо нее. Но оказался достаточно сильным, чтобы преодолеть заклятие — во всем, кроме жажды обладания.

Кларий ненавидел свою любовницу, но ни с кем иным не мог удовлетворить собственную страсть. И за это ненавидел ее лишь сильнее.

Но Вейлана не вызывала в нем ненависти. Должна бы — но вместо этого он чувствовал лишь странное, иррациональное желание заботиться о ней. Белая ведьма ничуть не ошиблась в своей уверенности, что он не убьет ее. Потому что он не желал ей смерти.

Он хотел спасти ее, вытащить из той ловушки, в которую они угодили. Или хотя бы уговорить спастись самой.

Кларий совершенно не понимал, почему она упорствует. Но в конце концов сдался.

Потому что все, что он мог сделать для нее — это экономить воздух. А потому, отчаявшись достучаться до ее благоразумия, попросил о поцелуе. Кларий не верил, что их спасут. Не верил даже в то, что есть кому спасать их. И эгоистично решил, что его последним впечатлением в этой жизни должна остаться болезненная сладость ее поцелуя.

Первое, что ощутил Кларий, очнувшись — это удивление. Он действительно не ожидал, что очнется, полагая, что они с Вейланой так и погибнут там, в запертой комнате без доступа свежего воздуха. Но дышалось легко, и Кларий открыл глаза.

Одного короткого взгляда хватило, чтобы понять — их вытащили. Он очнулся в совершенно другой комнате, куда менее роскошной, чем та, в которой ночевала Вейлана. Зато здесь не обнаружилось никаких следов разрушений. Похоже, белая ведьма в очередной раз оказалась права, веря в лучшее. Кларию вдруг вспомнилось все, что он наговорил девушке. Кольнуло сожаление: он не был бы столь откровенен, если бы действительно верил в спасение. Что-то теперь думает о нем Вейлана…

Вейлана!

Он подскочил со своего ложа, озираясь в поисках девушки. Клария напугала внезапная мысль, что их спасли слишком поздно для нее, куда менее выносливой, чем он.

— С пробуждением, господин темный рыцарь, — незнакомый вкрадчивый голос заставил Клария вздрогнуть — и мгновенно проникнуться к говорившему неприязнью.

Он терпеть не мог, когда его застают врасплох. И нахмурился, оглядываясь в поисках незнакомца.

— Кто здесь? — потребовал ответа.

— Не тревожьтесь, господин темный рыцарь, — из теней в углу комнаты будто соткалась фигура человека, и незнакомец шагнул на свет: — Здесь вы в безопасности.

Средних лет, с приятным, располагающим, но совершенно незапоминающимся лицом мужчина в свободной одежде. Кларий разглядывал его настороженно, но раздражение куда-то ушло.

— Где я? — осведомился он, не сомневаясь, что видит перед собой колдуна.

— В моем доме.

— Это ты устроил землетрясение?

— Увы, побочный эффект, которого я совершенно не ждал. Мне жаль. Я уже компенсировал весь ущерб, причиненный мной невольно.

— Странное поведение для темного колдуна, — пробормотал Кларий, глядя на него все так же настороженно.

Незнакомец рассмеялся и отмахнулся:

— Нет, я не имею никакого отношения к темной братии, поверьте мне. Таких, как я, называют серыми, хотя с появлением черного колдуна быть серым стало немодно.

Кларию было глубоко все равно, кто такой этот мужчина, его беспокоило только одно:

— Где моя спутница?

Колдун повернул голову, бросив короткий взгляд на дверь, а затем улыбнулся:

— Последняя белая ведьма Азеила… Она там. Жива и здорова, как и вы. И разделяет вашу жажду.

— Какую… жажду? — опешил Кларий, не уверенный, что правильно понял слова колдуна.

— Я обладаю даром видеть в сердцах людей, — объявил незнакомец. — И мне известно, что ваша страсть взаимна.

— Только невозможна, — криво усмехнулся юноша, чувствуя, как снова вспыхивает злость на колдуна.

Тот говорил то, что он желал услышать. Слишком топорно и грубо, чтобы поверить, а Кларий ненавидел, когда его пытались обмануть.

— А вот это — другая часть моего дара, — колдун улыбнулся, будто зная, о чем думает его собеседник. — Я умею выполнять желания. Любые, даже самые невозможные.

— Что?

— Разумеется, не просто так. Любая мечта для осуществления требует своей платы, тем более высокой, чем она нереальнее. Но платить нужно не мне, я ведь не темный, чтобы взимать с людей плату за то, чего они жаждут больше всего на свете.

— И кому тогда платить? — хмуро осведомился Кларий. — И сколько?

Он ничего бы не пожалел за одну лишь возможность быть с Вейланой. Он не хотел делить ее ни с кем и все бы отдал, чтобы проклятие не действовало на него.

— Это решаю не я. Платить нужно самой судьбе, и это она назначает плату. Иногда цена может показаться непосильной… Платить или нет — решать вам.

— Кто ты такой?

— Мое имя — Аризай, — улыбнулся колдун.

Имя показалось Кларию знакомым, но он не вспомнил, при каких обстоятельствах слышал о нем. И угрюмо спросил:

— И каким же образом можно заключить сделку с судьбой?