Белая ведьма, черные чары

Гудя крыльями, вернулся Дженкс, повис рядом с Айви, пуская в воздух черные искры. Круг еще не замкнулся, но пикси остался с Айви. Я моргала, дрожала, ожидая, пока восстановится равновесие.

— Голову повело, — сказала я, вспоминая нужные ощущения. — Но все путем.

Я могу это сделать. Насколько такое трудно? Том умеет.

— Это из-за твоей истонченной ауры, — ответил Дженкс. — Рэйчел, не надо.

Стиснув зубы от усиливающегося головокружения, я помотала головой, и оно стало еще сильнее. Тогда я заставила себя выпрямиться. Айви мне кивнула, и я, неуклюже стянув носок, большим пальцем правой ноги коснулась гладкой поверхности магнитного мела.

Ромбус, твердо подумала я.

Это спусковое слово ставит круг в мгновение ока.

Меня резануло болью. Рука отдернулась от зеркала, меня сложило пополам ворвавшейся с ревом энергией линий, нефильтрованной, не смягченной буфером ауры.

— Господи! — ахнула я со стоном и упала на холодный линолеум под ударом новой волны. Это было больно. Очень больно было держать круг, и мощные, тошнотворные, резкие импульсы энергии били меня с силой тяжелого грузовика. Можно выжить после наезда тяжелого грузовика — у меня получилось однажды. Но не без буфера в виде воздушного мешка и амулета гашения инерции. Этим буфером для линии была у меня аура, но сейчас она до того истончилась, что стала бесполезной.

— Айви! — заорал Дженкс, когда я заерзала щекой по рассыпанной соли в новом приступе судорог. — Сделай что-нибудь, мне к ней не попасть!

Я не отпустила линию — я ее вытолкнула из себя. Беззвучная волна силы вырвалась у меня из ци взрывом, и я в дохнула с облегчением, когда ушла боль. Погас свет — неожиданный звук отключившихся электроприборов эхом отразился от сводов церкви.

— Ложись! — заорал Дженкс, и резкий хлопок ударил по ушам.

— Ч-черт! — прошипела Айви.

Я попыталась проводить глазами ее торопливые шаги в кладовку за моей спиной, и крупинки соли царапнули щеку. Но видела я только холодильник. Он горел — призрачное черно-золотое сияние моей магии осветило погасшую кухню, когда распахнулась повисшая на одной петле дверца. Я сломала холодильник!

— Дженкс? — позвала я шепотом, вспомнив, с какой силой отшвырнула от себя линию. Наверное, все пробки в церкви перегорели.

Айви гасила магический пожар огнетушителем, а надо мной гудели крылышки пикси. Слушая их, я закрыла глаза, свернулась во внутриутробной позе, радуясь, что ничего не болит. Тем временем снова включился свет, стихло удушливое шипение огнетушителя, и слышно было только мое хриплое дыхание. Никто не шевелился.

— Айви, будь оно все проклято! — Ветерок от крыльев Дженкса болезненно холодил кожу. — Да подними же ты ее, я не могу, я слишком мал!

Краем сознания я услышала, как скрипнули по рассыпанной соли сапоги Айви — она сдерживалась из последних сил.

— Не могу, — прошептала она. — Ты посмотри на меня, Дженкс! Я сейчас не могу до нее дотронуться.

Я сделала еще один вдох, не веря своему счастью, что боль ушла. Села, охватила руками голени и уткнулась головой в колени, дрожа от непроходящей памяти о боли и потрясении. Черт побери, я холодильник сломала.

Не удивительно, что Ал держался так нагло. Он сказал, что я беспомощна, и был прав.

Я сидела, разбитая поражением, и по лицу катились первые слезы бессильной досады. Если я не смогу заставить Ала меня уважать, то останусь одна. Я не могу позволить себе более глубокие отношения с Маршалом, потому что он тогда становится мишенью. Пирс даже живым не был, а сейчас ему, выхваченному с моего двора, предстоит прожить целую вечность в безвременье. В конце концов Ал дойдет и до Айви с Дженксом. Если я не заставлю его соблюдать общепринятые приличия, все, меня окружающие, будут зависеть от капризов демонов.

Сплошной беспросвет.

Раздавленная неудачей, я сидела в кухне на полу и пыталась унять дрожь. Вот если бы кто-нибудь обнял меня, завернул в одеяло, позаботился, пока я как-то все это уложу в голове. Но никого такого не было, и я сама себя обнимала, сдерживая дыхание, чтобы не выкатилась еще одна слеза. Болело все, и тело, и сердце. Черт побери, вот буду плакать, раз мне так хочется.

— Айви! — В слабом голосе Дженкса слышалась паника. — Подними ее, я не могу. Ей нужно сейчас прикосновение, иначе она будет думать, что ей никто не поможет!

Правильно, мне никто не поможет.

— Не могу! — заорала Айви так, что я вздрогнула. — Ты посмотри на меня! Стоит мне до нее дотронуться…

Я подняла глаза, мутные от слез, и увидела ее перед разбитым холодильником, где с полок капала отработанная углекислота. Глаза у Айви были — сплошь вампирская чернота. Стискивая пальцы, она старалась подавить свой порыв. Инстинкты, спущенные сегодня с цепи Ринном Кормелем, боролись с желанием меня утешить. И побеждали. Если сейчас Айви шагнет мне на помощь, она вцепится мне в горло.

— Я не могу к тебе притронуться, — говорила она, роняя слезы, и становясь от них еще красивей. — Рэйчел, прости меня, прости, я не могу…