Белая ведьма, черные чары

— Чудесно! — Кормель наклонился, тронул шофера за плечо, показывая направление. — Пожалуйста, позвоните, чтобы включили отепление.

Я на секунду закрыла глаза, помотала головой.

— Нет, «да» относилось к тому, что я слышала, как она играет. Но остаться у вас мы не можем.

— Все равно спасибо, Ринн, — тихо сказала Айви, будто ждала, чтобы я отказалась первой. — Дженксу нужно попасть домой по делам фирмы. Пикси никто арестовывать не будет, но какие-то неприятности будут почти непременно, и мне не хотелось бы быть на другой стороне Низин, когда станут ломиться в нашу дверь.

Кормель приподнял черные брови — на бледном лице и в тусклом свете они сильно выделялись.

— Но вы хотя бы со мной поужинаете? После отставки у меня нет возможности участвовать в светских мероприятиях так часто, как я привык, и как ни удивительно, мне этого не хватает. — Он слегка улыбнулся, устроился поудобнее под шелест кашемира. — Просто поразительно, какой глубины политического понимания можно достичь за стаканом доброго вина. Таши сейчас нет, и я вряд ли выдержу еще один вечер, наполненный описанием наших процедур безопасности и способов их улучшения.

Водитель тихо засмеялся, но когда я набрала воздуху, чтобы вежливо отклонить приглашение, Кормель наклонил голову, останавливая мою речь:

— Мне нужно несколько часов, чтобы оформить ваш отказ от госпитализации. Утром вы будете спать у себя в церкви — позвольте мне сделать это для вас. И еще мне нужно поговорить с Айви о том, что я выяснил.

Айви переглянулась со мной, глазами прося согласиться. Этот мужчина ей очевидным образом нравился, и мне, помнящей, как обращался с ней Пискари, трудно было отказаться. Кроме того, я хотела знать, кто убил Кистена.

Дженкс, подумав, что я колеблюсь, прошептал:

— А фиг ли бы и нет?

Ужин — малая цена за мой отказ от госпитализации и информацию о Кистене, так что я кивнула, и смутная настороженность сменилась ожиданием. Айви улыбнулась, а водитель плавно развернулся, направляясь к берегу Низин.

— Превосходно! — сказал Кормель, улыбнувшись нам всем сомкнутыми губами, но искренне. — Джефф, не позволишь ли ты сказать, чтобы нам там оставили еды, а то ужин уже кончается? И сообщи, что нужны еще два прибора, и что-нибудь для Дженкса.

Живой вампир, сидящий рядом с Айви, вытащил мобильник и нажал кнопку быстрого вызова. Джефф — это был тот, у которого только один шрам на виду, но не сомневаюсь, что под футболкой у него их больше. Его приятный низкий голос едва был слышен за гулом отопления, включенного на полную, — для Дженкса или даже для меня. Кормель и Айви говорили о каких-то пустяках, а я напрягалась все сильнее, пока Кормель не приоткрыл окно, чтобы сбросить это напряжение. Я думала, что нервничаю из-за близкой перспективы узнать, что выяснил Кормель о смерти Кистена, но когда мы свернули на набережную, я поняла, почему прет адреналин.

Как только колеса выехали на малоезженую улицу, в меня проник застарелый страх, пробуждающий воспоминания. Мы ехали туда, где жил Пискари.

Опустив глаза, я увидела, что сжала руки в кулаки, и заставила себя их разжать. Машина сбавила скорость, почти ползла вперед. Здание выглядело по-прежнему — двухэтажный бар, мирно спящий под шестью дюймами непотревоженного снега. Наверху горел свет, кто-то закрывал шторы. Парковку уменьшили, и теперь молодые деревья росли там, где когда-то парковался ржавый двухдверник. Начали возводить стену — очевидно, огородить садик, — но не доделали и оставили до весны и тепла. И у причала не было ни яхт, ни катеров.

— Что с тобой, Рейч? — спросил Дженкс, и я выдохнула, заставив себя разжать кулаки.

— Да ничего, — ответила я тихо. — Просто я здесь не была еще после смерти Кистена.

— Да и я тоже, — сказал он, хотя он вообще тут не был ни разу, для начала. Кроме того случая, конечно, когда я здесь в беду вляпалась.

Машина сползла на боковой въезд, куда когда-то грузовики доставляли продукты со всего света. Я покосилась на Айви — по ней ничего не было заметно, но она тут бывала достаточно часто, чтобы боль притупилась. Мы остановились у закрытой двери погрузочного отсека. Все молчали. Один из вампиров вышел открыть дверь, и крылья Дженкса пощекотали мне шею, когда он прижался потеснее от холода.

— Рэйчел, — приглашающим тоном начал Кормель под шум подъемной двери, — вы предпочли бы какой-нибудь ресторан? Я не учел, что с моим домом у вас связаны неприятные воспоминания. Но я тут все поменял, — продолжал он хлопотливо, — все не так, как было.

Айви посмотрела на меня так, будто осуждала, что я раскисаю, и я встретила взгляд Кормеля — глаза были почти черными в тусклом свете.

— Просто воспоминания, — ответила я.