Белая ведьма с (не)белыми принципами

Но, несмотря на негу, мне не давал покоя один вопрос:

– Даррэл, скажи, сколько Роздану лет?

Услышала тяжёлый вздох в ответ.

– Умеешь же ты настрой испортить, – беззлобно проворчал муж и перевернулся на спину, утянув меня за собой и устроив на своей груди. Я сразу закинула на него ногу и плотно прижалась к его тёплому боку.

– Около тридцати пяти. Почему ты спрашиваешь?

– Хм. Выглядит он гораздо старше, – мои нижние мягкие полушария тут же сжали и слегка приподняли вверх по телу.

– Не ревнуй, – я тихо рассмеялась и лизнула его ключицу. Почувствовала, как дрожь прокатилась по телу мужа. Но решила дальше продолжить свои размышления. 

– Значит, есть ещё одно побочное действие от чёрного артефакта – угнетение регенерационных способностей организма. Роздан постарел за этот год значительно… интересно будет его понаблюдать. Возможно, если подпитывать время от времени его организм, ещё постоянно отпаивать зельями… – начала рассуждать я, но была перебита. Даррэл рыкнул и приподнял моё лицо.

– Хватит, я понял. Его слишком много. На данный момент я желаю, чтобы ты и твои мысли принадлежали только мне.

– Я просто хочу, чтобы ты понял: его регенерация на сегодняшний день слишком низкая, любое ранение может быть для него критичным. Он в зоне риска стать изменённым.

– А это плохо, ты права. Завтра расскажешь ему об этом. При атаке на тот лагерь вы с братом должны видеть Роздана, – Даррэл на время о чём-то задумался, а в следующий миг проникновенным голосом сказал: – Это терпит до завтра, но сейчас ты – моя! Полностью…

– Не думаю, что мы… – начало было я, но была перебита.

– Разумеется, нет, Риэль, твои крики, когда я буду брать тебя, только для меня. Так что спи, моя волчица. И думай о том, как я буду тебя ласкать, целовать, как буду мять твои груди, покусывать соски… – каждое слово, сказанное проникновенным шёпотом прямо мне в губы, будоражило моё воображение, тело наливалось тягучей истомой, а шёпот всё продолжался и продолжался. Даррэл вознамерился свести меня с ума. – Думай о том, как я буду брать тебя… Входить до конца. Как буду вырывать из тебя признания, и ты будешь кричать моё имя, а потом и стонать охрипшим голосом от бессилия и молить об освобождении… Но я буду брать и брать тебя… Моя любимая супруга. А пока спи… – и он поцеловал меня в нос и, прижав ладонью мою голову к груди, решил уснуть!

Серьёзно?

После того, что я услышала?

– Даррэл! – возмущённо вскрикнула ему в шею, ведь мою голову он всё так же крепко прижимал к себе.

Тихий смешок был мне ответом. Даррэл начал успокаивающе гладить мою спину поверх рубашки. И постепенно я уснула под мерный стук его сердца.

Проснувшись и приведя себя в порядок, я стала свидетельницей интересного разговора:

– Повезло ему, – послышались тихие смешки. – Успеет заглянуть ещё в «красный бархат», – и снова смешки. Бархат, значит, ну-ну!

– Надеюсь, ты будешь слишком занят, чтобы слушать своих товарищей, – я сложила руки на груди.

– Моей истинной семь, она пешком под стол ходит, а мне тридцать два, и я оборотень, – весомо, как ему показалось, заметил Гор.

Мой испепеляющий взгляд, отработанный на Повелителе, по всей видимости, не произвёл должного впечатления на этого… зятя, а зря-я-я-я.

– Под стол она давно пешком не ходит. И напомню, что мать твоей истинной – ведьма. Это довольно весомый аргумент, как считаешь? – скептически выгнула я бровь.

– Но ты ведь не будешь за мной следить? – Гор тоже сложил руки на груди и отзеркалил мне мою же усмешку. Вот сразу видно, что инстинкт самосохранения отсутствует.

– Нюх потерял? – ещё более ослепительно улыбнулась я.  

– Не понял? – попытался он вернуть мне улыбочку, да только было истинно приятно наблюдать за сменой эмоций на его лице. Уже осознавал, что потеря обоняния – это только цветочки, если разозлить меня. Я тем временем продолжила:

– Ты знаешь, что некоторые зелья, которые тебе поручили доставить из Гринзерга, весьма специфичны? И если вдруг открыть их и надышаться ими, то это может привести к дезориентации и головокружению.

– Р-р-р-р, – было мне ответом, но я лишь повела плечом и продолжила свою познавательную речь.

– Так вот, милый зять, я пекусь только лишь о твоём здоровье. Дабы исключить эти неприятные, теоретически возможные последствия, я лишила тебя обоняния.

– Р-р-р-р. Зачем мне открывать твои зелья? – рычал он, не стесняясь, только вот и я не лыком шита.

– Откуда мне знать. Вдруг возникнет непреодолимая тяга и желание, с которым ты не сможешь справиться, и, поддавшись искушению, откроешь не предназначающийся тебе флакон до того, как придёт необходимое время… – очень важно и многозначительно протянула я, а главное, с о-о-очень жирным намёком, чего может лишиться Гор в следующий раз.

– Да ты сейчас точно о флаконе с зельем говорила?! Р-р-р.

Ну-ну, пусть подумает над своим поведением.

– Даррэл! – всё же взвыл Гор. Надеется на помощь друга?! Надо же! – Ты слышал? Ты ведь меня больше поймёшь, как оборотень оборотня, как мужчина мужчину. Ведь не держать же целибат все одиннадцать лет?!

Даррэл нахмурился и задумался, потом тяжело и как-то устало вздохнул.