Белая весна

– Помогать королеве скрывать измену мужу при отсутствии законного наследника, – преступление. Сговариваться с подданными иностранного государства тоже непорядочно. А уж мешать осуществлению правосудия и охотиться на полицейских, которые следят за исполнением законов, – и вовсе ни в какие ворота. Да и миледи Винтер, если на то пошло, законный агент кардинала Ришелье. И она действовала для блага государства. Но это так, между делом. В фильме есть сцена, которая мне очень понравилась. Когда д’Артаньян мечется и ужасается чудовищности злодейства, а Атос ему спокойно так говорит: «Д’Артаньян, я допускаю все». Кира, я тоже допускаю все. Даже самое худшее.

– Понятно. Я так о мушкетерах не думала…

– У каждого поступка есть две стороны. Вот, к примеру, у Лизы. Она собирается испортить тебе жизнь, это верно. Но при этом она стремится устроить свою…

– Но не за мой же счет?

– С ее точки зрения, она поступает правильно. И ты должна поступить так же. Если Лиза не думает о тебе, почему ты должна думать о ней? Да, ты не сделала бы ничего плохого – первой. Но можешь адекватно ответить на ее действия. Это правильно.

– Дрянь она! Вот!

Анна не обратила внимания на вспышку гнева. Не до того.

– Так что давай прорабатывать все варианты. В том числе и тот, где я не смогу тебе помочь даже советом.

– Ну давай. А Лизка все равно гадость! Как ты думаешь, если я папсу дам запись прослушать, он ее разгонит?

Анна качнула головой:

– Не поможет.

– Вот и мне так кажется. Паршиво, правда?

– Очень.

* * *

Телефонный звонок оторвал Анну от музицирования.

Да, именно так. Они с Кирой и Гошкой в шесть рук пытались сыграть «Соловей мой, соловей»[6].

Получалось… сложновато. И музыка не так чтобы очень простая, и исполнители не слишком умелые. Сама Анна играла на нескольких музыкальных инструментах, и освоить пианино для нее было несложно. А вот Кира и Гошка испытывали определенные трудности. То ненужная клавиша из-под пальца вывернется, то нужная подвернется.

Кстати, у Киры как раз музыкальный слух был. А вот Гошке медведь оттоптал оба уха, видимо, еще на кордоне. Ну да ничего, пусть учится. Потом аккорды на гитаре подбирать сможет, а для популярности в компаниях это полезно.

– Алло?

– Яночка, здравствуй! Как у тебя дела?

– Здравствуйте!

Анна не поняла, кто это, но собеседница сразу подсказала:

– Яночка, я это, тетя Катя, соседка твоя!

– Как ваше здоровье? Как самочувствие? Как дела?

Рассказ на десять минут обо всем спрошенном Аня вытерпела героически и была за это вознаграждена.

– Яночка, тут участковый приходил, расспрашивал.

– Какой участковый?

– Олег Андреевич. Вроде как Жалейкин… или Поливалкин?

– Лейкин?

– Точно!

Анна насторожилась. Если она правильно помнила, Олег Андреевич Лейкин – НЕ участковый. Он оперуполномоченный и капитан полиции. А вот что он делал в их домах?

– А о чем он спрашивал? Теть Кать?

– Так о тебе и спрашивал, Яночка.

– Да?

– Знаешь, я бы подумала, что ты ему понравилась. Так уж он выспрашивал и с кем ты живешь, и водишь ли к себе кого, и где ты работаешь…

Будь у Анны чиста совесть…

Но на ее совести было пять трупов. Пять.

А может и больше стать, чего уж там! В любой момент может. Поэтому она занервничала.

– И что ему сказали? Тетя Катенька?

– А что ему сказать-то можно, Яночка? – рассыпалась смешком соседка. – Чистую правду! Что работаешь от рассвета до заката, что мужиков у тебя отродясь не было…

– Угу…

– Что ты ради сына из шкуры выпрыгнешь… разве что Олька приврала, ну так она без вранья и слова не скажет!

– Активистка наша?

– Она, а то кто ж? Ух, трепло репейное! Трепать ее некому!

– И что она рассказала? – уточнила Анна, ожидая самого худшего.

– Дрянь она, Яночка. Как есть – гадина склизкая!

– А все-таки?

Вот когда Анна пожалела, что в России отменена смертная казнь! Сейчас бы она мерзкой тетке лично приговор подписала, и рука б не дрогнула!

Ольга Петровна оторвалась от души! От всей своей гнусной, подлой, мещанской душонки! Ежели у нее такая вообще есть!

Со слов активистки, по пересказу тети Кати, получалось, что Яна – шлюха и наркоманка. Именно поэтому у нее родился больной ребенок. За наркотой и мужиками она к соседям бегала, однозначно.

Как? Ежели ребенок родился давно, а в этот дом она пару лет как переехала?

Не важно как, важно, что бегала. А еще Янка – хамка, дрянь и хулиганка. В общем, аттестовала, стерва! И ювенальная юстиция по Яне плачет. И ребенка у нее отнять надо! И саму Яну сажать пора! С такой аттестацией ее не в каждую тюрьму возьмут! Побоятся за моральную чистоту ее постояльцев!

Анна скрипнула зубами.

Вот ведь…

– Тетя Катя, спасибо вам огромное.

– Да что ты, Яночка! Тебе спасибо! Вкуснятина такая, век ничего подобного не ела!

Все верно. На Новый год Анна лично отвезла подарки всем соседям, за исключением Ольги Петровны. Той подарок оставили в почтовом ящике. Вроде бы и поздравили, но не лично. Вот старая дрянь и сквиталась. И что за человек такой злобный? Все ей поперек! Все не в радость! А значит, надо и остальным настроение испортить, чтоб, не дай Творец, счастливы не стали!

Тьфу, пакость!