Белая ворона

— Точно, — ответил Гроуфилд. — Спасибо, что дали послушать.

— Всегда к вашим услугам.

Гроуфилд огляделся. Вивьен стояла в дверях. Он подошел к ней и заявил:

— Мне тут больше делать нечего — Хорошо, — сказала она и отвернулась.

— Разве вы больше меня не сопровождаете? — спросил Гроуфилд.

— Вы знаете, где ваша комната.

— А что Марба?

— Он же сказал, что свяжется с вами.

— Вы обедали?

— Да.

— О! Может, выпьете?

Она холодно посмотрела на него.

— С вами я никуда не пойду. До свидания.

— Уж и не знаю, почему я стараюсь завязать с вами дружбу, — сказал Гроуфилд.

— Зато я знаю, — обронила она, повернулась и ушла.

Гроуфилд посмотрел ей вслед и крикнул:

— Ничего, когда — нибудь я вот так же брошу вас на дороге! Она не удостоила его ответом.

Глава 12

Кен сидел в комнате Гроуфилда, но Генри уже не было.

Гроуфилд вошел, закрыл за собой дверь и сказал:

— Тебе что, жить негде?

— Ты мне не нравишься, Гроуфилд, — ответил Кен.

— Тогда проваливай, — Гроуфилд потянулся и добавил, зевая: — Ну не ув — вивительное ли в — вело? Всего семь часов, как встал, а уже с ног валюсь.

— Вероятно, тебя измотало волнение за соотечественников. — Я знаю одну девицу, с которой ты мог бы прекрасно поладить, — ответил Гроуфилд, взглянув на него. — Почему вам, ребята, ни разу не пришло в голову, что я тоже ваш соотечественник?

— Не стану тратить силы и искать смысл в твоем высказывании, — заявил Кен. — Ты установил связь?

Памятуя об ушастых стенах вокруг, Гроуфилд сказал:

— На такие дела нужно время.

— Времени у нас нет. Эти люди пробудут здесь всего два дня. Ты что, вообще ни с кем не сошелся?

— Я сделал одно интересное наблюдение, — сказал Гроуфилд.

— Никакой шпион не задаст вопроса, не зная ответа заранее. Кто — то из ваших людей наверняка видел, как я встретился с мисс Камдела в вестибюле и поехал с ней кататься.

— Мы знаем, что ты виделся с ней, — сухо ответил Кен. — Но нам неизвестно, по делу или нет.

— Если бы вы знали мисс Камдела, этот вопрос даже не возник бы. Она навроде вас. Ее не интересуют люди, озабоченные собственной судьбой.

— Насколько я понял, встреча была деловой. Каков ее итог?

— Со мной свяжутся.

— Кто?

— Онум Марба.

— Ты еще не встречался с ним? Гроуфилд погрозил Кену пальцем.

— Опять за свое? Если спрашиваешь, значит, знаешь, что встречался.

— Ты чертовски занудлив, Гроуфилд.

— То же самое я думаю о тебе, Кен. Если тебе нужны четкие ответы, задавай четкие вопросы. И не пытайся темнить.

— Конечно, это свинство с моей стороны, — едко проговорил Кен, — но я испытываю к тебе стойкое недоверие.

— Так уволь меня.

— Поначалу с тобой было забавно. Мне нравился твой свежий взгляд на вещи, и все такое. Но теперь забавам пришел конец, Гроуфилд. Я задам тебе прямой вопрос, коль уж ты так этого хочешь, и посмотрим, сумеешь ли ты дать мне четкий ответ. О чем ты говорил с Марбой?

— О том, зачем я здесь, и нет ли для меня какой — нибудь работы. Видишь, если со мной не темнить, я тоже темнить не буду.

— Возможно. Какую легенду ты ему скормил?

— Я участвовал в ограблении, какое провалилось, и теперь отсиживаюсь в Канаде, пока не уляжется шумиха.

— Неужели он столько о тебе знает? Я имею в виду грабежи.

— А почему нет? — Гроуфилд снова зевнул. — Послушай, с тобой очень везло, и все такое, но я и правда с ног валюсь. — Тебе больше нечего сказать?

— Ничего.

— Тогда я кое — что скажу. Мы проверили, кто такой Альбер Бодри.

— Кто?

— Тот похититель, которого убили.

— А, водитель! Ну, и что?

— Он член «Ле квебекуа».

— Звучит как название хоккейной команды. Кен взглянул на Гроуфилда.

— Совсем забыл, — сказал он. — Просто удивительно, о скольких вещах ты понятия не имеешь. Ты слыхал о сепаратистском движении Квебека?

— Не слыхал, — ответил Гроуфилд. — Что такое сепаратистское движение Квебека?

— Провинция Квебек — часть Канады, в которой преобладает франкоязычное население. Тут все французское — речь, обычаи, история, культура и прочее. За последние пятнадцать лет или около того здесь развились сепаратистские настроения, кое — кто хочет отделить Квебек от Канады и как — то пристегнуть его к Франции. Когда несколько лет назад сюда приезжал де Голль, он еще подлил масла в огонь, и теперь тут уже с полдюжины организаций, жаждущих независимого Квебека, от политиков до дикарей и террористов. Самая оголтелая из этих группировок называется «Ле квебекуа». Она стоит за вооруженный мятеж, а посему эта шайка, разумеется, самая малочисленная и бестолковая.

— Погоди — ка. Что значит «разумеется»?

— Там, где не существует притеснений, вооруженным революционерам не так легко добиться успеха. Тут немало молокососов, готовых измазать краской памятник Вулфу и Монт — колму, причем, конечно же, фигуру Вулфа. Но когда речь заходит о том, чтобы взять винтовку и начать отстреливать всех, кто говорит по — английски, большинство молокососов предпочитает шмыгнуть в кусты.

— Всей душой согласен с вами, — проговорил Гроуфилд. Кен едва заметно улыбнулся.

— Не имеет значения, на каком языке ты говоришь, Гроуфилд, — сказал он. — У меня есть и более веские причины хотеть пристрелить тебя.