Белая ворона

О да, тье Форс обещала использовать. И снова эти взаимные улыбки, от которых Маред уже бесилась, сама не зная, почему. И красивый, со вкусом отделанный кабинет с глубоким отпечатком личности хозяина, и красотка-секретарша, и дурацкие горшки с цветами, словно его светлости дома зелени не хватает…

— Благодарю, тье Форс, — прорезал ее тоскливые мысли отвратительно жизнерадостный голос. — Вы можете идти, а тьену Уинни ненадолго оставьте мне. Хотелось бы побеседовать.

— Да, конечно, — Жаклин встала, подарив Маред ободряющий взгляд. — Маред, вы можете потом задержаться и пообедать, когда его светлость вас отпустит.

Ах, какие все заботливые! Передают ее с рук в руки, как… Да что же с нею такое-то?

Маред судорожно вдохнула и выдохнула, глядя, как Монтроз провожает Жаклин к двери, говорит что-то секретарше и через несколько секунд поворачивает в двери ключ изнутри.

— Жаклин Форс о вас очень хорошего мнения, — так же негромко сказал лэрд, возвращаясь к столу и рождая у Маред чувство, с которым птичка смотрит на приближающуюся змею. — Это немного странно, учитывая, как долго она была заместителем Даффи, но приятно, разумеется. Как вы провели вечер, тье? Отдохнули?

— Да, — настороженно отозвалась Маред, невольно поднимаясь и жалея, что ускользнуть из просторного кабинета, ставшего ловушкой, совершенно некуда.

— Вижу, — кивнул Монтроз, рассматривая ее с доброжелательным любопытством, под которым обострившимся чутьем угадывалось еще что-то. Впрочем, понятно — что… — Надеюсь, соскучились по мне хоть немного.

Это был не вопрос, конечно же. Утверждение, почти приказ. И сразу же ладони подошедшего вплотную лэрда легли Маред на плечи, обжигая привычно и каждый раз по-новому. Так, словно она и вправду могла почувствовать их тепло через плотный шелк платья и рубашку под ним.

— Перестаньте, — прошипела Маред, невольно дернувшись назад. — Секретарша…

— Ушла на обед. А после него отпросилась в парикмахерскую, а это, поверьте, надолго. И тье Форс вас в ближайшее время не ждет. Кстати, я всегда беседую с каждым практикантом, в этом нет ничего подозрительного.

И голос у него, вроде, был обычный, насмешливо-ровный, но отчего-то у мадер дрожало все внутри, а во рту появился кисловатый привкус. Ключ в двери…

— Вы уже смотрели проект, — сказала она отчаянно, надеясь, что все обойдется и то, чего она опасается, не случится. — И обо мне все знаете.

— Верно, поэтому времени на беседу терять не будем.

И снова этот насмешливо-ласковый тон. Маред заставила себя посмотреть в окно поверх обтянутого светлым сюртуком плеча, загородившего и «Катти Сарк», и все остальное, включая надежду, что это был просто визит вежливости. По-мужски широкие плечи, запах одеколона, который она уже опознала бы из сотни других, горячее дыхание Корсара, наклонившегося к ней… Маред всхлипнула, уговаривая себя не вырываться. Да когда же это кончится? Неужели каждый раз сердце будет вот так трепыхаться, а низ живота скручиваться узлом от томительного предвкушения пополам с отвращением?

— Маред, посмотри на меня.

Ладони Монтроза медленно прошлись вверх по ее рукам, погладили сквозь шелк плечи, скользнули на грудь, талию… Тело отозвалось постыдной дрожью, и Маред взмолилась про себя, чтоб это осталось незамеченным. Ну неужели лэрд хочет прямо здесь?

— Посмотри на меня, — повторил он повелительно, и Маред покорно подняла взгляд, щурясь, словно стояла лицом к солнцу, хотя оно давно ушло за угол здания. Разглядела щеку, ухо, завитки черных волос на виске.

Так же медленно Монтроз распустил узел ее шейного платка, сдернув и уронив на стол. Шепнул, стоя мучительно близко, обжигая ухо дыханием.

— Видела бы ты себя со стороны. Моя прелестная юридическая фея, влюбленная только в право. Документы, казусы, налоги… В голове и сердце только они.

Голос обжигал не меньше дыхания, а то и сильнее, лился кипящим медом по обнажившейся от страха душе, слова словно падали на кожу каплями топленого воска — горячие, полные откровенного желания и внутренней злости, томной и яростной одновременно.

Маред закусила губу, но тут же ее лицо развернули жесткие пальцы, взяв за подбородок, по губам быстрым поцелуем прошлись чужие губы, наглые, бесцеремонные, одна рука обняла за плечи, а вторая задрала юбку. Прижатая к столу, едва не сидящая на нем, Маред почувствовала, как пальцы лэрда гладят ее колено, поднимаясь все выше, к резинке чулка.

— Ты определенно должна сводить мужчин с ума, — шепнул Корсар, не позволяя ей ни отодвинуться, ни даже вздохнуть полной грудью. — Такие невинные глазки… как у котенка. Словно ты не понимаешь, какие желания вызываешь… И рот. Хочется то ли целовать, то ли потребовать совсем другого. Ну же, девочка моя…

Его рука откровенно играла с чулком Маред, поглаживая кожу то выше него, то ниже. Пальцы гладили обнаженную кожу легко и уверенно, а через миг снова спускались на тончайший батист, и Маред не могла бы сказать, где прикосновения чувствуются более дразняще.