Белая ворона, или Дневник ненормальной женщины

Я купила новые тюли, занавески до пола, диван, посуду. Я привыкала к своему новому жилью, я была счастлива, думала, что теперь осталось только мужа хорошего найти, не пьющего, для полного счастья. Но я понимала, что это сделать проблематично, всех уже расхватали по молодости.

Ночью, когда выключала свет и смотрела в окно, кроме иногда появлявшегося огонька у большого дерева, я стала видеть огонек сигареты у почтового ящика, со стороны Ирмы.

Я часто начала вспоминать свое детство. Мы пошли в парк: мама, папа, брат и я. Мы с братом сели в детский поезд и поехали, а мама осталась. Все, помаши маме ручкой, ты ее больше никогда не увидишь. Сказал брат. Меня охватил жуткий страх, паника, и я проорала все 5 минут, пока мы ехали на поезде. Годика 3 или 4 тогда мне было.

Мы с братом поехали в детский мир, у нас не хватало 5 копеек на игрушку. Брат говорит: иди на улицу, подходи к дяденькам и тетенькам и говори – мне не хватает 1 копеечки на игрушку. И так я насобирала 5 копеек. Потом я брату говорю: Слушай, а давай я буду дальше просить денежку и тогда мы купим себе еще одну игрушку. А если попросить у ста человек, тогда будет рубль и мы сможем купить себе много игрушек.

–Нельзя просить деньги.

–Почему?

–Тогда ты уже будешь попрошайкой, тебя заберут в милицию и посадят в тюрьму.

Брат был старше меня, отец дал ему 2 рубля. Сходите в парк, один рубль тебе, один твоей сестре. Мы пришли в парк.

–Хочу мороженое шоколадное. Брат купил мне простое.

–Ты пойми, шоколадное дорогое, ешь молочное, это дешевле. Я стояла у дерева и плакала. А он пошел кататься один на 2 рубля.

–Пока ты тут дура плакала, я уже покатался на качелях, на каруселях, пострелял, поел мороженое. Денег уже нет, пошли домой и не реви, а то сейчас по моське получишь.

Принесут нам на день рожденье или на новый год конфеты, я карамельки ем, а шоколадные берегу на закуску. Брат свои шоколадные конфеты съест, подбежит, а ты шоколадные не ешь, карамельки кидает, шоколадные отбирает.

У отца был рубанок, он из доски строгал длинную, тонкую ленту и плел маленькие детские корзинки, еще и раскрашивал их. Заставлял нас с братом продавать их на маленьком базаре. Брат отказывался, а мне нравилось торговать, еще я брала лук, зелень с огорода. Отец брал себе деньги на пиво и оставлял мне на конфеты.

Отец нам купил телевизор, еще ни у кого в округе не было, он бросал на пол свой большой овечий полушубок, к нам приходили соседские ребятишки на мультфильмы. Мы лежали на теплом, мягком, лохматом полушубке. А иногда он брал меня к себе на руки и говорил: сапулька, сапка ты моя. Приходили взрослые соседи смотреть взрослые фильмы.

Летом мы ходили в летний кинотеатр на открытом воздухе. Я там всегда засыпала. После фильма отец сажал меня себе на плечи, я держалась за его голову, а он сонную тащил меня домой. Неужели это когда-то было, неужели мы были такие маленькие, а наши родители такие молодые, даже не верится.

Я вспоминала Игоря, мою первую любовь. Если бы я его тогда не прогнала, может быть у нас с ним все и сложилось, сейчас были бы уже большие дети, семья. И он бы не слонялся как бездомный пес, и я бы не страдала.

Вспоминала Володю, но тут семья, ребенок, уже ничего не исправишь. А почему он мне не встретился раньше? Почему он с ней, этой толстой, тупой и неряшливой? Хотя если бы он встретился мне раньше, я бы его наверняка тоже прогнала, как и многих других. Я же не нормальная, я всех прогоняю, а она не прогнала, и другие мои подружки не прогоняли, потому уже с детьми и замужние, только я одна такая, в целом мире, недотрога, наверно таких уже не выпускают, таких уже давно сняли с производства как бесперспективных.

Я поймала себя на мысли, что все еще люблю Игорька. Володю тоже люблю, а разве возможно такое, чтобы любить сразу двоих? А главное, смешно то, что еще при этом быть одинокой. Наверно у таких как я ненормальных, у них все возможно.

Надя.

Я встретила свою школьную подругу Надю. Как-то сразу после школы она потерялась. Я ее так и не видела после 8 класса. Получается, почти 10 лет прошло. В школе она была такая худенькая, неприметная, с тоненькими, русыми косичками. А тут предо мной предстала красивая дама, с крутыми бедрами. Я ее не сразу узнала, если бы она ко мне сама не подошла. Я смотрела на нее и не верила свои глазам, что это была она. Только черты лица остались от этой девчонки.

Она сразу после школы начала встречаться с таксистом и уже родила ему троих детей. Она рассказала душещипательную историю, как ее свекор сошел с ума. Ему там что-то мерещилось, и он по ночам с топором гонялся за домочадцами. Надя, ее муж, свекровь и трое детей забаррикадировались в одной комнате, дрожали по ночам от страха. А днем он был опять нормальный, потому его не забирали в больницу. И это продолжалось несколько месяцев. Потом он сам умер от разрыва сердца, наверно нервы у него уже не выдержали.