Белая ворона. Повесть моей матери

При виде Балыбердина в суде я испытывала совсем непонятное мне чувство жалости. Ещё до судебного разбирательства я написала ему несколько убедительных писем, в которых призывала к миру и согласию, и просила его о встрече. Но, по словам вахтёров, он рвал их, не читая. Я смотрела на этого мелочного неумного старикашку (ему было 70 лет) и жалела. Мне всегда казалось, что он только пешка в чьей-то игре. Кто-то очень сильный, воспользовавшись его безумием, подставил его, чтобы избавиться от Владимира. Дело было не в юбке. В атмосфере лжи и коррупции такой откровенный, бескомпромиссный, правдивый свидетель не нужен. Его надо изжить из университета, чтобы всё было шито-крыто. Тут и подвернулся Балыбердин, реагирующий на юбку, как бык на красную тряпку в испанской корриде. Не зря же на его защиту встали и начальник отдела кадров, и администрация вуза, и ректор ГОУ МГИУ Хохлов Н. Г. Ради этого составлялся учёным советом новый Устав, запрещающий носить вызывающую одежду. Уважающие Владимира порядочные педагоги промолчали. Разумно. Лбом стенку не прошибёшь. И отвратительно, так как все подлости на свете совершаются с равнодушного согласия трусливых и равнодушных людей.

Володю лишили стипендии, ссылаясь на то, что в компьютер почему-то не попал зачёт по физкультуре, и заместитель председателя стипендиальной комиссии Осипов Ю.М. даже не пообещал исправить это положение. Потом стипендию дали, но не повышенную, без объяснений. Так закончилась учёба на втором курсе, наступил пятый семестр.

Я удивлялась, как мог Владимир находиться и сидеть в одной аудитории с этими девочками, с этими лгуньями и христопродавцами, которые за положительную оценку по сопромату способны на что угодно. Конечно, они разбирались в сопромате столько же, сколько коза в шахматах, и даже самая прилежная из них Коровкина Оля ничего не понимала из объяснений Балыбердина и ходила на дополнительные занятия с другим педагогом, у которой занимался и Владимир. Вот почему зависимые от Балыбердина студентки пошли на такую подлость. Владимир понимал это и относился к ним по-прежнему, не напоминая ни о чём. Действительно, что остаётся делать этим бестолочам, чтобы получить корочки диплома?

В КФ МГИУ у Владимира были проблемы с производственной практикой. Так, после первого курса на практику он не попал, так как все места были заняты. Ему, как всегда не хватило места. Объясняли так: на практику на АЗЛК можно попасть только в том случае, если есть там родственники или знакомые. Все места уже распределены и студент проходит практику там, где потом будет работать

После окончания второго курса он получил направление на практику на АО "Машзавод". Когда он подошёл к проходной, охранники не позволили ему даже подойти к отделу кадров, кричали, чтобы он убирался, и угрожали избить. Хозяином завода являлся Иавдим Магометович Аджиев. Его родственника Магомета форма одежды Владимира приводила в ярость. Тогда по рекомендации адвокатов он пришёл со свидетелем для того, чтобы добиться возможности пройти в отдел кадров, где потребовал в письменной форме объяснения, почему ему отказывают в прохождении производственной практики на этом предприятии. Отдел кадров вынужден был предоставить ему разрешение для прохождения практики. Он заплатил 200 рублей в кассу и ему выписали временный пропуск с 30.06.2003 по 30.07.2003 сроком на месяц. В отделе кадров очень удивились тому, что он собирается каждый день ходить на предприятие. Ему сказали, что другие студенты поступают по-другому: перепишут всё, что надо, и сделают отчёт. На это Владимир ответил, что хочет стать хорошим специалистом и глубоко изучить производство.

Когда на другой день он занимался с документами, в комнату ворвался Магомет, заорал на него, возмущался тем, что он трогает документы и посмел явиться на завод. Потом Магомет попросил секретаршу выйти и, оставшись с Владимиром наедине, обзывал пидаром, выбивал стул из под него и угрожал, что если тот ещё раз придёт на завод, то он его убьёт. Володя спрашивал многих людей, могут ли они быть свидетелями на суде, если Магомет изобьёт его прямо у них на глазах. Все они отвечали, что связываться с хозяином не стоит, и хозяин может делать всё, что ему заблагорассудится. Все люди, которых опрашивал Владимир, вообще не верили в то, что в суде можно добиться правды. Одна женщина, которая очень хорошо относилась к Владимиру и казалась ему очень отзывчивой и доброй, сказала, что свидетелем на суде против хозяина не будет, так как потом ей тоже отомстят, выгонят с работы. Владимир удивлялся тому, что люди так покорны и забиты.

После окончания вуза ему пришлось бы работать в том же продажном коллективе, состоящем из его однокурсников. Учитывая их уровень знаний, у них были возможны аварии на производстве. Что им стоило тогда свалить тогда аварию на рассеянность Владимира, составить коллективное письмо и подписаться? Авария произошла по их вине, а сидеть в тюрьме будет Владимир. Что взять с бессовестных и продажных?